Двадцать лет спустя (с половиной)
Шрифт:
Д’Арнатьян в ответ только покачал головой, увидев, как из внутреннего кармана плаща “слуги божьего”, вывалилась надувная резиновая женщина. Так что, если Амарис и изменился, то не очень сильно.
– Жаль, жаль, - огорченно произнес Д’Арнатьян, озираясь вокруг в поисках насоса. Не найдя вокруг ничего, что могло бы заменить этот хитрый инструмент, наш бравый гасконец помрачнел и вскочил в седло своего коня. Однако чья-то заботливая дружеская рука перерезала подпругу пару-другую минут назад, и Д’Арнатьян свалился в куст репейника. Прощальная улыбка Амариса стала еще шире, отчего аббат Д’Эрблю стал похож на похабного барсука, говорящего по телефону непристойности.
– Прощай, прощай, мой старый друг, - сказал Д’Эрблю на прощание, и затем, подождав, пока Д’Арнатьян и Планше исчезли из виду, воровато огляделся и вытащил из другого кармана плаща велосипедный качок.
Глава 13.
Д’Арнатьян и Планше направились на север, доверившись чутью гасконца. Повсюду они расспрашивали о замке Плафон и толстом господине, некоем дю Баллоне (девичья фамилия Потроса), все, однако начинали плеваться лишь при одном упоминании этого имени. По объему плевков, а также частоте ругательств, гасконец и его спутник все больше убеждался, что они на верном пути, и что совершенно случайно выбирать направление движения присуще не только опытному следопыту. С Д’Арнатьяном по этому поводу был полностью согласен его верный Планше, мастеривший что-то всю дорогу, и бормоча под нос имя Базена.
Вскоре, однако, верный нюх следопыта начал отказывать Д’Арнатьяну и они в третий раз проехали через один и тот же городок. Им бы долго пришлось блуждать по округе в поисках Потроса, если бы не случайный попутчик - налоговый инспектор, также как и они разыскивавший месье дю Баллона в его новое имение Перрон. В знак старой дружбы Д’Арнатьян отправил вперед Планше, чтобы тот предупредил бедного Потроса о новой для него напасти. Дорога в обществе налоговой крысы, однако не доставила удовольствия гасконцу, постоянно вынужденного клясться в том, что он не брал карманные часы у инспектора, и в том, что он всегда вовремя подает налоговые декларации. Даже когда гасконец выигрывал в карты, а это происходило всю дорогу, он был вынужден обещать “налоговой вши”, что обязательно, непременно, включит сумму выигрыша в свой совокупный годовой доход.
Вскоре, взору Д’Арнатьяна и налогового инспектора предстал Потрос, посреди голой степи, одетый в лохмотья.
– Не понимаю, - сказал налоговый прыщ, развернув карту местности, - Здесь должен находиться замок Перрон, купленный недавно господином дю Баллоном де Плафоном.
– Дю Баллон де Плафон де Перрон, - гордо представился Потрос, дав щелбан лошади, на которой сидел налоговый кровосос. Лошадь, захрипев, повалилась набок, а налоговик плюхнулся лицом в пыль.
– Не знаю я ни про какой замок Перрон, - заявил бедный Потрос, - И вообще, у меня одни убытки, - в доказательство Потрос вывернул дырявые карманы, из которых выпорхнула моль.
– Но у нас совершенно точные сведения, - не сдавался налоговый инспектор, - Вы купили замок и не заплатили НДС, вот ксерокопия договора купли-продажи, - размахивая кипой бумажек, настаивал налоговый инспектор.
– Не за’мок, а замо’к !
– парировал Потрос.
– А согласно акту от тридцатого года от НДС освобождается целый перечень товаров, в число которых входит и замки.
– И вообще, - Потрос вытащил двуручную шпагу из ножен, - не надо сюда ездить, тут края глухие, никто не услышит, никто не узнает...
– его слова сопровождал свист шпаги, которую он принялся вращать над головой.
– Тут убить могут, - он красноречиво выпростал из своих лохмотьев двухстволку восьмого калибра.
Побледневший сборщик налогов, получив по голове эфесом шпаги от Д’Арнатьяна, бросился бежать, сломя голову.
– Настало время подавать декларации, - крикнул гасконец.
– Настало время попрактиковаться в стрельбе, - ухмыльнулся Потрос, насыпая соль в грозное оружие.
– Бум-бум!
– сказала двухстволка.
– Ай! Уй!
– заорал налоговый инспектор, садясь в лужу, чтобы уменьшить боль.
– Друг мой, - укоризненно сказал Д’Арнатьян, - Зачем же тратить соль, ведь есть же пули, кстати, могу продать. Сам за два пистоля покупал, тебе по дружбе, за один уступлю.
– Да за один пистоль я куплю в десять раз больше, чем ты предлагаешь, - возмутился Потрос.
– К тому же солью больнее. Человек же получает по заслугам, не расставаясь с жизнью.
– Какой ты гуманный, - сострил Д’Арнатьян, увидев, как из лужи, в которую присел налоговик вынырнул большой крокодил.
– Это Гаврюша, - похвастался Потрос, - Он солененькое любит.
– Предсмертный крик сборщика налогов подтвердил слова “великого гуманиста всех времен и народов”.
– Я его купил на аукционе, там он ухитрился съесть аукциониста, благодаря чему никто его не захотел покупать, и я купил его за бесценок.
– Слушай, - прервал его Д’Арнатьян, которому уже начала надоедать наглая, бесхитростная ложь Потроса, кичившегося своим знатным происхождением, состоянием и связями, словом всем, чего у него никогда не было.
– Ты что, в самом деле, купил замо’к ?
– Не замо’к, а за’мок!
– И где же он в таком случае?
– Тут, ответил месье дю Баллон де Плафон де Перрон, доставая из бумажника надувной резиновый замок.
– Планше, Мушкетон, ублюдки чертовы, так вас перетак, живо за работу!
Из травы показались головы Планше и Мушкетона, играющих в карты. Приказание Потроса прервало их в тот самый момент, когда Планше ругался последними словами по поводу того, что в колоде, оказалось, пять джокеров. Мушкетон, сделав невинное лицо, успокаивал его, утверждая, что произошла ошибка и в колоду попали три лишние джокера. При этом у него из кармана выпало еще два джокера, и ему не миновать бы линчевания со стороны Планше, если бы так некстати не вмешался Потрос. Понукаемые пинками со стороны своих хозяев, они взялись за воздушный насос и принялись надувать замок.
Через пять минут на месте голой степи появилось четырнадцатиэтажное здание замка, стены вокруг замка, лес, виноградники, десяток другой надувных рабынь и даже небольшой резиновый кегельбан.
– Да, - протянул гасконец.
– Немудрено, что тебя налоговые крысы донимают.
– Купил на дешевой распродаже, - начал хвастаться Потрос. А еще, под этот замок я уже пять раз ипотечные кредиты получал. И вообще, я богатый человек, у меня пятьдесят тысяч ливров годового дохода. Эх, если бы у меня было бы звание барона, мне бы кредитов больше давали бы, - вздохнул он.