Две столицы
Шрифт:
— Непригоден я для "вагонной" любви. Она меня унижает настолько, что я боюсь в итоге стать импотентом.
Почему бы не признаться мне в импотенции? Не отступить? Если в основе своей все мужчины убеждают женщин, что они ещё "о-го-го!", то почему бы не признаться в обратном? А-а-а! Есть опасность: вдруг от тебя тут же потребуют доказательств непригодности в мужском качестве!? Женщины всегда требуют от мужчин доказательств по всем позициям и при любых заявках. Если ты ещё "о-го-го" — докажи это, если ты импотент — и это нужно проверить!
Слава "пожирателя женских сердец" — дым. Как заявить женщине, что я её не желаю? Как
— Если мужчина хочет женщину, но не "может"?
— Жаль мужика!
— А если может, но не хочет?
— Сволочь он!
Продолжение главы без номера…
До своего превращения в ПЭМа работал на одном из заводов города. Выполнял необходимую производству электрическую работу. Не последним был и в "автоматизации производственных процессов". Как-то приходит из главной заводской лаборатории в нашу мастерскую молодая женщина с каким-то делом, а на тот момент в мастерской было пять, или шесть нестарых мужиков. Дело, с каким пришла женщина, было неспешным, его можно было отложить и на следующий день, но бригадир был человек деловой и поддерживал свою репутацию нашими руками. Обычная практика прошлого времени. У нас так устроено с древнейших времён: каждый стремится заработать славу чужими руками. Тогда такие руки оказались моими.
Кто-то из присутствующих чем-то "зацепил" пришедшую женщину, кто-то и что-то "добавил", как у нас заведено… В таком нашем занятии кроется что-то от собачьей стаи.
Не знаю, как сейчас разговаривают заводские рабочие, но в моё время "тормоза на языки" у нас были плохие, а временами и совсем отсутствовали. Ну, не совсем чтобы "без тормозов" мы были, но случалось, что и "катили" мы в извечную сторону. И тогда так было, но поскольку работу, что она принесла, предстояло выполнять мне, то и последнее слово оставалось за мной. Поэтому и у меня были причины сделать свои замечания в адрес лаборатории, где в основе работали женщины. Время подходило к концу рабочего дня, и выполнять полученную работу с задержкой в мастерской меня не радовало. Моё "заключительное" слово имело понятный смысл: "где вас, дурочек из лаборатории, носило весь день!? Почему бы не принести прибор раньше!?" — хорошо помню, что в моей речи не было ни одного грубого слова, всё говорилось "в меру испорченности слушателей". Обычно это такие речи, когда воспитанный человек повторить их не просит, даже если ничего не понял с первого раза.
Не знаю с чего, но нашему бригадиру тогда пригрезилось, что в разговоре с пришедшей женщиной я допустил "вольность сексуального характера", очень похожую на "приглашение в постель". Тут же мне было сделано и замечание: бригадиру было мало "держать верх" в работе, так хотелось ещё и "морального превосходства". Типичный случай с названием "кто хочет много — тот теряет последнее!" — не я придумал, но полностью согласен:
— Ребята! — "сказал, обращаясь к отряду, матрос партизан…" — как вы считаете, было проявление хамства с моей стороны?
— Нет, всё было в рамках! — допускаю, что "рамочки" могли быть хилыми, узкими. В "здоровых советских коллективах" почему-то всегда недолюбливали своих мастеров и бригадиров, поэтому и реакция коллектива в мою сторону была положительной.
Говорю бригадиру:
— Отвечай, если сможешь: подхожу к незнакомой женщине, и без предисловий, без обычных, избитых двусмысленных игривостей, но красивым слогом, предложу женщине заняться любовными играми? Что она ответит?
— Если бы ты такое позволил с моей женой, то она бы тебе по морде дала!
— Понятно, жена такого положительного человека, как ты, иной быть не может. И правильно бы сделала, между прочим! Нахалов, вроде меня, только так и нужно лечить!
Вариант два: я твоей жене, исключительно "высоким слогом", в милой и волнующей беседе дам понять, что пусть ей с тобой не повезло, но ни за какие блага в мире не опущусь не только до интима с ней, но посчитал бы за великий грех о таком и подумать! Быстро отвечай, не думая: какой вариант хуже?
— Ну… — мужичий гогот прокатился по мастерской!
Давно это было. С тем бригадиром я не виделся много лет, и на сегодня очень хотелось бы узнать: к какому "берегу" в общении с женщинами он приплыл? Что он сейчас думает о "вольностях" при общениях с женщинами? А тем более — с незнакомыми женщинами?
Глава 17. Причины конца путешествиям.
Все заговоры большие заговоры рождались в головах женщин. Мужчины их осуществляли, но рождались они у женщин. Жена не была исключением:
— Как хочешь, но разъездная работа не для тебя. Что это такое? Уже не мальчик, чтобы мотаться на поезде за Полярный круг — и откуда она узнала, что Мурманск лежит за Полярным кругом!? Права жена: сколько ей быть одной? Прошло семь месяцев с начала "работы на колёсах" в качестве поездного электромеханика и у меня появилось "пресыщение":
— Пожалуй, ты права. "Опускаю флаг". Делаю последнюю поездку и рассчитываюсь.
Руководство моё увольнение не приветствовало:
— Вы — положительный, добросовестный и грамотный специалист! — чтобы такое узнать о себе, то для этого нужно было семь месяцев совершать поездки на Мурманск и обратно — Мы думаем направить вас на курсы бригадиров поездов… — но я твёрдо стоял на своём:
— Рассчитайте!
Много чего необъяснимого было для этого "положительного и грамотного": он не понимал, как это можно пить в дороге!? Железнодорожный транспорт — это такая организация, которая приравнивается к армии! Пьющая армия мыслима? Мать вашу железнодорожную, у вас на погонах звёзды точно такие, как и армейские! Какой-то занюханный ПЭМ, вроде меня, имел право носить на лацканах кителя звезды! Звёзды такой величины носили на своих плечах армейские подполковники! Представил себя в стельку пьяным и проходящим по вагонам в кителе со звёздами!? Да вы что, совсем рехнулись!? Что-то одно должно присутствовать в нас: или золотые звёзды на погонах, или "омрачённое пьянство"!