Две стороны неба
Шрифт:
– Если понимать под словом "свобода" жизнь на Базе, то согласен: такую свободу я действительно потерял. И почему-то ничуть не жалею.
– Ну ладно!
– с угрозой произнес отец.
– Значит, не желаешь с нами?
– С кем это с вами? Мы, испанский король!..
– Насмехаешься, щенок? Пожалеешь!
– У тебя все? Тогда я пошел.
"Нет, таких уже не переубедить, - размышлял Роберт по дороге к коттеджу.
– Таких надо просто изолировать. Ничего, кроме вреда, они не принесут. Слишком много времени и сил было потрачено на бесполезное сопротивление, чтобы теперь сдаваться... Пусть даже они понимают всю бесполезность... Отказаться от заблуждений они просто не в силах. Они умышленно закроют глаза на все хорошее, чтобы оправдаться перед собой. Взывать к их разуму бессмысленно, слишком сильна ненависть... Таких надо просто навсегда лишить возможности кусаться".
Пашка и Анджей разговаривали, как всегда, и замолчали, когда Роберт вошел в комнату. Он, не раздеваясь, сел на кровать, прислонился спиной к прохладной стене. Больше всего хотелось хотя бы на время избавиться от своих размышлений и пожить спокойно, ни о чем не думая.
И его поняли.
– Синьор, вы не собираетесь спать?
– приподнявшись, спросил Пашка.
– Не знаю...
Анджей отбросил одеяло и тоже сел.
– Есть предложение! Пойдем, подышим ночью, поболтаем!
– Есть!
– радостно подхватил Пашка.
– Годится, Роберт?
– Я не против.
– Тогда слушайте!
– Пашка вскочил, завозился в поисках рубашки. Решетки уже перепилены, а веревочную лестницу сегодня передали через верного человека из стражников. Спускаться будем по одному. Главное - не шуметь! Лошади спрятаны в лесу, а корабль ждет уже третью ночь. Пароль "Франция и свобода". Все понятно?
– Да, шевалье!
– тихо воскликнул Анджей.
Пашка повернулся к Роберту.
– А вам, виконт?
– Я уже отгибаю прутья.
– Тогда в путь!
Роберт и Анджей спрыгнули удачно, а Пашка ударился коленом о выступающий из земли толстый сосновый корень и тихонько зашипел сквозь зубы.
– Благородные графы, я ранен! Пуля стражника зацепила ногу!
Анджей присел, подставляя спину.
– Садись! Главное - добраться до лошадей.
Пашка взгромоздился на Анджея, обхватил его шею руками и они устремились к лесу.
– У нас благородная цель, - рассуждал Пашка, когда они пробирались к Волге.
– Мы избавим родную Францию от монархического гнета. Мы приложим все силы, чтобы облегчить страдания простого народа. В лесах у Парижа ждут верные полки и скоро мы выступим против короля.
Он, наконец, слез со спины Анджея и шел, чуть заметно прихрамывая.
– Так мы что, народные вожаки?
– полюбопытствовал Роберт, увлекаясь игрой.
– Лично я маркиз де ла Рос. С детских лет я видел нищету и угнетение крестьян родной Бретани. Я устал от интриг придворной знати, мне до смерти надоели все эти нудные церемонии...
– Да, да!
– подхватил Анджей.
– Людовик и мне осточертел! Одевания, выходы, приемы, балы, обеды, выезды, охота... Нелепейшие ритуалы, роскошь и праздность, паразитирующая на непосильном труде народа.
– Меня потряс разгром камизаров, - продолжал Пашка.
– Я никогда не забуду сожженные королевскими войсками деревни. Я видел вдоль дорог бесчисленные виселицы с телами восставших и поклялся все силы отдать борьбе с абсолютизмом.
– Я вне себя от нахальства Людовика!
– вскричал Анджей. "Гocударство - это я!" - как вам это нравится? Подумаешь, "король-солнце"!
Пашка обернулся к Роберту.
– Виконт де Грис, а почему вы молчите?
"Нельзя ударить в грязь лицом, - подумал Роберт.
– Ведь чему-то успели научить..."
– Согласен с вами, - начал он в вычурном стиле Пашки и Анджея. Людовик добился больших военных побед, присоединив часть Фландрии и м-м... что-то там еще. Но победы достались дорогой ценой. Войны тяжким бременем легли на плечи трудящихся. Неудача в войне за испанское наследство поколебала могущество короля, так что мы выбрали удачный момент для выступления.
– Молодец!
– сказал Пашка.
– А "что-то там еще" - это Франш-Конте и Эльзас.
– Но друзья мои!
– воскликнул Анджей.
– Что мы будем делать после победы? Допустим, мы уничтожили сторонников Людовика, облегчили положение народа, отменили налоги и феодальные поборы, повысили заработную плату рабочим королевских мануфактур. А дальше? Еще не пришло время, чтобы народ взял власть в свои руки. Не окажемся ли мы новыми угнетателями?
– Что за мысли, граф де Том! Наша задача - содействовать прогрессу, а что означает прогресс в нашу эпоху? Ваше мнение, виконт!
Роберт озадаченно остановился.
– По-моему... По-моему, необходимо провести преобразования в интересах третьего сословия. Расчистить дорогу буржуазии...
– Вашу руку, виконт! Вы могли бы стать настоящим "отцом народа"!
– А может, бросить все силы на развитие науки?
– с хитрецой предложил граф де Том.
– Создадим прочную материально-техническую базу...
– Не терпится прыгнуть через формацию, прямо в двадцатый век? укоризненно спросил Пашка.
– Не выйдет. Правильно, виконт?
– Предпосылок не имеется.
Они вышли к Волге, к белеющему в темноте причалу. Под боком причала спали лодки.
– Вперед, на корабль!
– скомандовал Пашка.
– Сейчас главное - свалить абсолютизм. Хотя, если разобраться, откуда у нас взялись верные полки?
Авторулевой медленно вел лодку вдоль берега, словно отыскивая то место, где вечером огромным красным поплавком погрузилось в воду солнце. Они лежали на палубе, слушали шлепки волн о борта, смотрели в небо.
– Ребята, - смущенно начал Роберт.
– Не знаю, бывает ли у вас такое... Вот когда смотришь на звезды... Там, в обсерватории, здесь...
– Ну-ну, виконт!
– подбодрил Пашка.
– Когда я смотрю на звезды, то спрашиваю себя: зачем мы здесь? Вообще, зачем мы живем? Подождите!
– торопливо сказал он, услышав, что Анджей нетерпеливо завозился.
– Я знаю: чтобы познавать мир, делать его лучше и так далее. Может, я плохо объясняю, но зачем все-таки мы живем? Зачем наша жизнь нужна этой черной пустоте?