Две жизни

Корчагин Владимир Владимирович

Словом, все складывалось как нельзя лучше, если бы не участившиеся стычки с Яриным. И дело было не только в том, что он все чаще появлялся на работе под хмельком и даже пытался спаивать некоторых работников.

Однажды утром, когда Сергей и Софья, сидя в камералке, намечали маршруты отрядов на предстоящий день, он бесцеремонно подсел к их столу и сказал не терпящим возражений голосом:

– Буровикам надо выдать деньжат.

– каких деньжат? – отозвался Сергей, не поднимая головы от карты. – Разве вы не знаете, что, согласно трудовому контракту, зарплата

всем работникам партии выдается лишь в конце месяца?

– Мало ли что там записано, в этом контракте. А ребятам деньги нужны. И я обещал.

– Позвольте, а почему буровики обратились к вам, а не ко мне? И кто дал вам право что – то обещать?

– Почему обратились ко мне?.. Потому что я ближе к рабочему человеку, чем вы все с вашими дипломами и контрактами. А обещал и буду обещать, поскольку я тоже не последняя спица в колеснице, – все хозяйство на мне.

– Ну вот что, Вадим Федорович, -как можно мягче сказал Сергей, – может, вы и ближе к рабочему человеку, чем мы с Софьей Васильевной, и хозяйство у вас действительно немалое. Но все финансовые вопросы позвольте решать мне самому. Что же касается ваших намерений и впредь кому – то что – то обещать, то потрудитесь обещать лишь то, что в вашей компетенции. А сейчас идите и работайте. С буровиками я сам поговорю.

– Хор – рошо! Я уйду. Уйду... Но имейте в виду, что, пока ребята не получат денег, буровые станки будут стоять на базе.

– Вот как! Вы еще и забастовкой грозите. От имени этих ваших «рабочих людей». Не слишком ли много вы на себя берете? И отдаете ли отчет своим словам?

– Я – то отдаю. Не первый год ишачу в этих проклятых партиях. А вот вы... – он дохнул на Сергея винным перегаром. – Вот вы...

– Ну ладно, ладно, идите, не мешайте работать. А вечером поговорим, – вновь попытался Сергей урезонить перепившего завхоза. Но тот еще ниже склонился к столу:

– А я вот сейчас хочу поговорить. И вообще... – пьяное лицо Ярина почти вплотную приблизилось к лицу Сергея, и он не знал уже, что делать в такой кошмарной ситуации, как вдруг Софья, до сих пор не произнесшая ни слова, вихрем взвилась над столом и, смерив Ярина взглядом, полным презрения и ненависти, крикнула во всю силу своих легких:

– Вон! Вон отсюда, мерзкая харя! И чтоб духу твоего больше не было в камералке. – Лицо ее исказилось от гнева, глаза метали молнии. И пьяный верзила, вобрав голову в плечи, попятился к двери.

– Простите, Сергей Петрович, не сдержалась. Видеть не могу это животное, – проговорила Софья, когда дверь за Яриным закрылась. – Я понимаю, что слишком вспылила, но...

– А иначе мы от него не отделались бы. Я могу лишь поблагодарить вас. Но вот с буровиками придется разбираться. Пойду поговорю с ними.

– Не – ет, лучше пойду я. У меня это проще получится. – Софья сейчас же

выскользнула в дверь, а Сергей снова уже в который раз возблагодарил судьбу за то, что ему так повезло со старшим геологом. Признаться, он совершенно не представлял, о чем и как говорить с буровиками: деньги управление им еще не перечислило, а буровые скважины нужны были позарез.

Сергей не отходил от окна, мысленно переживая за свою помощницу: как она уладит это непростое дело?

Так прошло несколько томительных минут. Он был готов уже бежать вслед за Софьей, как вдруг увидел, что стоявшие в дальнем углу двора буровые станки взревели моторами и медленно, один за другим, потянулись к воротам базы.

Сергей с облегчением вздохнул. Словно гора свалилась у него с плеч. Вскоре на месте стоянки буровых осталась лишь маленькая воздушно – легкая фигурка его старшего геолога.

Горячая волна благодарной нежности охватила Сергея.

– Бесценная ты моя! – прошептал он, не спуская глаз с возвращающейся Софьи. – Чем я смогу отплатить провидению за то, что оно дало мне возможность встретиться с тобой в самом начале моей первой, так непросто сложившейся работы? Что заставило тебя поехать именно в ермишскую геосъемочную партию? А может, это ты и приснилась мне задолго до того, как я вообще узнал о твоем существовании? Нет, это, конечно, верх фантазии. И все-таки... – Он готов был сейчас же признаться в любви этой чудесной девушке, сразу ставшей для него самым дорогим человеком на земле.

Однако, возвратившись в камералку, Софья, как всегда, даже не взглянула на него, а, лишь бросив на ходу что – то вроде «все в порядке, станки выехали на точки», взяла в руки карандаш и склонилась над картой.

Сергею ничего не оставалось, как последовать ее примеру, – через полчаса съемочные отряды должны были выйти на маршруты.

С Яриным в этот день они больше не встречались. Никак не проявил он себя и в последующие дни. И все могло бы со временем войти в более или менее спокойную деловую колею, если бы в начале следующей недели не произошло событие, донельзя возмутившее всех работников партии.

А все началось с дождя, который лил с утра до вечера, отчего все, кто был на маршрутах, вернулись на базу промокшими до нитки. И тут оказалось, что кое – кому даже не во что переодеться.

– как же так? – удивилась Софья. – Разве Ярин не выдал до сих пор новые энцефалитные костюмы, плащи, сапоги и все, что положено полевикам?

– Я в первый раз слышу об этом, – ответил Сергей, – даже не знал, что нам положена какая – то спецодежда.

– Ну как же! – всплеснула руками Софья. – И эти костюмы, и плащи и все прочее я сама отбирала на центральном складе. И полагала, что Ярин давно доложил вам об этом.

– Пока не докладывал. А ну-ка, Степан, пригласите сюда Вадима Федоровича.

– А – а, вон вы о чем! – махнул завхоз рукой, выслушав Сергея. – Так всего этого у меня нет.

– как нет?!