Две жизни
Шрифт:
Следующий удар приходится по оголенной кожи живота. Острая боль выбивает последний воздух из лёгких, но задуматься над этим нет времени. Очередной поток ударов обрушивается на грудь, бёдра, живот и даже лодыжки.
Кожа горит и пылает, жгучая боль оседает где-то в глубине сознания. Ощущения такие, как будто меня запихнули в шредер и остатки прикрепили к стене.
— Ты прекрасна, — голос Эйдана, с придыханием и хрипотцой, заставляет похолодеть все тело. Только что обжигающий пожар сменяется жгучим холодом.
Его возбуждение заметно даже
— Да ты издеваешься, мать твою! — сквозь сжатые зубы рычу я. Град ударов стихает на мгновение, чтобы с новой силой обрушится на мое тело.
Сколько это продолжается? Миг? Минуту? Столетие? Не имеет уже значения. Боль сменялась онемением, а иногда и вообще пропадала. Подозреваю, что в такие моменты я просто отключалась. Но когда силы и сознание возвращались в тело, кромешный ад никуда не исчезал. Но и это было не страшно. Страх — жгучий и всепоглощающий обрушился тогда когда в какой-то момент сессии, Эйдан отбросил хлыст, одним быстрым движением расстегнул брюки и высвободил наружу своего дружка. В следующее мгновение раздался треск срываемых остатков белья с моего израненного тела. Через пелену крови и слез, я видела как он поглаживает свой член, а потом проводит им по низу моего живота.
— Нет! Нет! Умоляю! Эйдан, прошу, нет! — это прелюдия с хлыстом ничто в сравнении с дальнейшим. Я готова стерпеть любые пытки, но только не это. Насильственный секс в сопровождении боли — убейте меня сразу. — НЕЕЕЕТ!
Чувствую прикосновения его рук на внешней стороне бёдер, потом не торопливые поглаживания внутренних сторон бёдер. Затем его член трется о низ живота. Страх неизбежного парализует. Тело деревенеет. Только глаза остаются подвижными. От паники и стресса организм сам действует, не взирая на паралич конечностей. Тошнота подкатывает с силой торнадо, но сильный удар по лицу меняют положения дел.
— Не смей отключаться! — рявкает он. Облизываю губы. Рот наполняется тягучей жидкостью, вкус железа медленно стекает по задней станке горла. Кровь.
— Да… пошёл… ты…
— С возвращением, дорогая женушка! — медленно, очень медленно, он проводит членом по моей промежности. Надавливает. Отступает. И уже готовясь к неизбежному, тому воссоединению, что так жаждет Эйдан, надо мной сжалились небеса и послали мое тело… во тьму.
Последнее, что вижу, перед тем, как потерять сознание — это недовольный и злой взгляд чёрных глаз.
А вот тебе… выкуси…
Глава 30
Открываю глаза. Темнота. Холод. В подвале я одна, но скорее всего не надолго. Где-то слышаться голоса, отборный мат и шум сборов.
Интересно, сколько я была в отключке? Находясь в полной темноте, да и в помещении без окон, невозможно определить, который сейчас день, час или столетие.
Дверь с размахом открывается, и свет из соседнего помещения ослепляет глаза. Шикарно! Понять, кто зашёл — трудно, но когда
— Действуем быстро! — командный голос Эйдана звучит как гром в пустом пространстве. Сильные руки, придерживая мое тело у стены, быстро развязывают путы. Мгновение и я оказываюсь в тёплых и заботливых руках Джека. Он держит меня, как будто вазу династии Мин. Святые помидоры, мир сошёл с ума! Или это я дошла до ручки. — Быстрее! Уходим!
И куда мы так торопимся? Как-будто за Эйданом черти гонятся.
Джек нежно прижимает меня к груди и быстрым шагом покидает подвал.
— Что происходит? — шепчу я.
— Потом, — так же тихо отвечает он. Господи, да что же происходит? Не успеваю осмотреться и определить, где находилась, как оказываюсь в багажнике машины. Спасибо великодушное, хотя бы Джек положил меня на жёсткий пол, а не кинул как мешок с картошкой.
Пока мы ехали туда, не зная куда, в голове крутились мысли о детях, Габриэле, брате и о том, переживу ли я ближайший день.
Бесконечная трясучка, остановки, повороты и черт знает сколько миль дороги, дали понять, что мы, скорее всего, покинули Нью-Йорк. Хотя может мы просто ездили по кругу.
От этой колбасни в багажнике жутко тошнило. Рвотные позывы с каждой минутой только усиливались. Шикарно! Осталось только заблевать все вокруг, но вспоминая когда я последний раз ела… это будет трудно. Пока я пыталась перебороть тошноту, мы остановились. Багажник открылся и прохладный поток воздуха, как манна небесная, наполнил лёгкие.
— Воды… — прохрипела я. Ответа не последовало как и не появилась желанная жидкость. Мдааа. Если не загнусь от побоев, то отдам концы от обезвоживания.
Пока Джек переносил меня в новое место заключения, мы были одни. Хороший момент разузнать обстановку, но…
— С ним все в порядке. — нарушил молчание Джек.
— Габриэль?
— Да. Он ищет тебя и почти нашёл. Эйдан в бешенстве…
— Почему… почему ты все это делаешь? — перебиваю его, — Кто ты?
— Я…
— Запри её, и отправляемся на встречу. — раздражённый голос Эйдана не даёт Джеку договорить.
— Можно воды? — обращаюсь к Джеку. Он смотрит поверх меня, ожидая дальнейших указаний. Кивнув Эйдану в ответ, Джек продолжил свой путь, неся меня в очередной подвал. Оставив меня в новой тюрьме, он вернулся с бутылкой воды. Его отсутствие казалось вечностью.
Передавая долгожданную воду, он сунул мне в руки ещё что-то. Когда дверь за ним закрылась на замок, оставляя меня в темноте и одиночестве, я накинулась на то, что было предложено. Подачкой оказалась булочка с корицей. Суховата и со странным запахом, но даже это не отбило желания её проглотить. Бесподобно. Не имея во рту и крошки за последние сколько дней, без понятия, эта булочка была самым вкусным что я ела. А вода? Вода казалась напитком богов, такая прохладная и мягкая.
Насытившись дарами, от нечего делать, я принялась осматривать помещение. Ощупав стены и пол в поисках хоть каких-то предметов и ничего не найдя, кроме двери через которую меня сюда занесли, я уселась в угол, выбрав при этом менее вонючий и мокрый.