Дверь № 3
Шрифт:
Я ничего не понял, но был почему-то совершенно очарован.
Скинув свою курточку, она снова оглянулась.
– Можешь смотреть, если хочешь.
Я повернулся на бок и, приподнявшись на локте, следил, как она, изящно изогнувшись, расстегивает молнию на спине, стягивает белый комбинезон, переступает через него, потом через трусики. Расстегивает бюстгальтер, оставивший красные следы на коже… Поворачивается ко мне лицом, давая себя рассмотреть. Ее кожа была совсем как у Лоры, песочного оттенка, но груди гораздо полнее, талия тоньше, живот
Взгляд ее был открытым, почти гордым.
– Это мало кто видел… Я красивая, правда?
– Очень.
– Только у меня не обычная красота, не журнальная и не как в телевизоре. На такую мужчины обычно не засматриваются. Ну и пускай! Ты-то ведь видишь, правда?
– Да. – У меня закружилась голова.
Женщина скользнула под одеяло, блаженно вздохнула и притянула меня к себе. Тело ее было горячим, мягким и обволакивающим, как подушка. Влажные волосы пахли уютом и кухней. Это сон, подумал я. Какой чудесный сон!
– Ш-ш… – прошептала она. – Дурачок, ты столько времени провел в бегах, теперь надо отдохнуть, вот так… В мире есть и хорошие места, тихие, где можно успокоиться и прийти в себя. Мы все иногда в этом нуждаемся.
– Почему ты выбрала меня? – пробормотал я, с жадностью вдыхая аромат ее тела.
– Любишь задавать вопросы, да? – Она заворочалась, устраиваясь поудобнее, и обвила меня ногами. – Наверное, тебе просто повезло.
– Ты знаешь про холоков? – Я весь напрягся в ожидании ответа.
– Про кого? – переспросила она удивленно. – Это те, от кого ты бежишь?
– Не только, – вздохнул я.
– Знаешь что… – прошептала она, гладя мочку моего уха, – давай сегодня отдохнем от них.
Нажмем кнопку паузы, подумал я. Великое изобретение старика Сола. Иначе я просто не выдержу. Последний месяц меня доконал, заставив выложиться сполна. А здесь, в объятиях этой доброй и прекрасной женщины, можно забыть обо всем… на время… хотя бы ненадолго… Внезапно я дернулся, прогоняя сои, и спросил:
– Как тебя зовут?
Ее тело мягко затряслось от смеха.
– Решил, что пора уже спросить? Ладно, Билл, я тебе скажу… Меня зовут Сьюзи.
– Джон. Джон Доннелли, – ответил я, любуясь ее карими глазами и таким уютным, домашним лицом. – Почему мне хочется тебе верить, Сьюзи?
– Наверное, потому же, почему я доверяю тебе, – ответила она, гладя мягкой рукой мой живот. – Ты этого заслуживаешь. – Шутливо ущипнула меня за сосок, потом потянулась до настольной лампы и выключила ее.
– А что скажет твоя мать? – забеспокоился я.
– Не думай о ней, спи. Ты слишком устал сегодня, чтобы заниматься сексом.
Ну что ж, даже снятым иногда приходится ошибаться.
Во сне я плавал в черном ледяном озере, а Лора учила меня нырять. У нее совсем не было волос, и она все время смеялась. «Сюда!» – кричала
Утром мы долго валялись в постели. Крошечная печка пылала жаром, мать Сьюзи пекла нам блинчики. Вся обстановка трейлера была приспособлена для ее удобства, даже диван в гостиной не имел ножек. Она звала меня «Джон-Билл» и все время кипятилась но поводу передач МТБ: «До чего же идиотские все эти клипы! Тараторят вечно, тараторят – как продавец, которому нечего сказать. Никакого смысла, чушь одна!» Возмущалась современными танцами, пребывая в глубоком убеждении, что все движения ниже пояса отвратительны и непристойны. Сьюзи не возражала и по большей части помалкивала, время от времени щекоча меня под столом мягкими пальчиками ног. Я то и дело улыбался, сам не зная чему.
– Как прошел ваш вечер? – спросила мать, подняв обеими руками чашку с кофе.
– Отстань, мама, – ответила Сьюзи с набитым ртом. Мы стали мыть посуду, мать устроилась на привычном месте у телевизора и принялась переключать каналы…
– Эй, Джон-Билл! – вдруг завопила она. – Тебя показывают!
Переглянувшись, мы с Сьюзи подошли поближе. Шел выпуск новостей из Чикаго.
«Профессор Дуайт Фонтейн был найден сегодня мертвым в ванне в номере отеля. В убийстве подозревается, – на экране появилось мое университетское фото из выпускного альбома, – доктор Джон Доннелли, практикующий психолог из Детройта. Подозреваемый ранее не имел судимостей, однако может быть вооружен и опасен. Фонтейн и Доннелли были участниками конференции, проходившей в отеле «Хилтон» в центре Чикаго. Подозреваемый выехал внезапно, не оплатив счет в отеле, на черном «линкольне» 1952 года выпуска».
– Это ложь! – воскликнул я. – Номер был оплачен заранее!
Старуха внимательно посмотрела на меня, потом перевела взгляд на дочь.
– Он не виноват, – буркнула она.
Из трейлера я вышел со спортивным «ежиком» на голове и в темных очках, которые Сьюзи наскоро где-то отрыла.
– Если уж скрываешься от правосудия, нужно хотя бы изменить внешность, – сказала она, довольная результатом.
Я подвез Сьюзи до стоянки грузовиков рядом с закусочной. Мы поцеловались, и она торжественно вручила мне открытку со своим адресом.
– Пошлешь?
Слизывая с губ вишневую помаду, я взглянул на открытку. Та самая картинка, что у Тима Бакли на обложке последнего альбома «Привет из Лос-Анжелеса»: вид с самолета на огромный город, покрытый облаками коричневого смога. Я не говорил ей, что еду туда! Примостив открытку на ветровом стекле, я вспомнил зеркало в спальне. Тут черт дернул меня за язык спросить:
– И много у тебя таких?
Сьюзи взглянула на меня исподлобья. В карих глазах мелькнуло что-то похожее на разочарование.