Дверь в стене
Шрифт:
Mega Bomber В-36 (его ещё называли Monster Bomber, а острословы даже Be Good Stalin Bomber) вполне официально носил имя Peacemaker. "Миротворец". Почему бы и нет. В конце концов ещё древние знали, что если хочешь мира, готовься к войне, а нам известно даже то, что не было известно древним римлянам - хочешь войны, готовься к миру. Во всём мире. Именно для этого и нужны бомбардировщики. Чем больше, тем лучше. Большому самолёту большой полёт. На этом рисунке можно увидеть пропорции мега-бомбера в сравнении с тяжёлыми бомбардировщиками Второй Мировой B-17 и B-29:
Гигантский самолёт, небывалый, даже и сегодня он поражает
Нужная в хозяйстве вещь, не правда ли? Никто бы от такого не отказался. Никто? В мире бывает всякое, нашлись там и люди, которым Monster Bomber не понравился. И были эти люди отнюдь не борцами за мир, трудно заподозрить такое в адмиралах ВМС США.
135
Не понравился супербомбардировщик адмиралам потому, что вооружённые силы США оказались сведёнными под одной крышей одного министерства, а министерству было сказано, что в сложившихся условиях ребятня в мундирах может рассчитывать только на одну игрушку.
Раньше военные шиковали и все сёстры получали по серьгам, а теперь настало время затянуть пояс на последнюю дырочку и удовлетвориться серьгой одной. Очень красивой, очень дорогой и искусно сработанной, но - одной. Одной на всех. Военные в положение "входили" и с сокращением оборонного бюджета, скрепя сердце, соглашались, как соглашались и на одну игрушку, но только, соглашаясь, каждая из сестёр хотела, чтобы драгоценная серьга была вдета именно в её ухо.
Флот хотел суперавианосец, а летуны хотели супербомбер. Кроме того, вновь народившееся и крикливое дитя по имени US Air Force обладало, как то водится, завидным аппетитом и вдобавок к супербомберу ВВС хотели ещё, чтобы у флота и корпуса морской пехоты было отнято всё, что летает и переподчинено им.
Удовлетворить даже и одного человека трудно, что уж говорить о многих и в результате столкновения интересов началось то, что вошло в историю под названием "Бунт Адмиралов". Мятеж вспыхнул в начале 1949 года, когда вновь назначенный министром обороны Луис Джонсон, даже не удосужившись проконсультироваться с ВМС, отказался от уже утверждённого проекта по стрительству суперавианосца United States водоизмещением в 65000 тонн, киль которого с помпой был заложен всего лишь за пять дней (!) до этих событий. Об этом решении министра, как и о том, что министерство решило удовлетворить желание ВВС и закупить на высвободившиеся после отказа от программы строительства авианосцев средства дополнительную партию бомберов В-36 моряки узнали из газетных передовиц.
Флот возмутился до такой степени, что истратил из отпущенного ему скудного бюджета $500000 долларов на дискредитацию B-36, начав с того, что нанял бывшего голливудского сценариста по имени Седрик Уорт, а тот, позволив перу разбежаться, набросал для ВМФ меморандум, где цитировались распространяемые руководством компании "Мартин" слухи насчёт того, что министерство обороны предпочло закупить дополнительную партию В-36 вместо всемерной поддержки проекта мартиновского самолёт после того, как Секретарю по делам ВВС Саймингтону было предложено место президента компании "Конвэр". (Мстительность "Мартин" была не только понятна, но и естественна, так как за два года до этого она проиграла конкурс на создание реактивного бомбардировщика, несмотря на то, что созданный ею прототип ХВ-48 поднялся в воздух 22 июня 1947 года или на шесть месяцев раньше боинговского конкурента ХВ-47.).
Написанный рукой профессионала меморандум утёк в газеты, началась шумиха, после чего в скандал было вынуждено ввязаться государство, что повлекло за собою слушания в Конгрессе. На слушаниях Саймингтон потребовал огласить источник "инсинуаций", после чего обвинения в коррупции были с него сняты. ВВС принялись было праздновать победу, но тут выяснилось, что главной целью флота был вовсе не вывод лётчиков на чистую воду, а кое-что помасштабнее. Как стало понятным и то, что в годы войны флотские недаром ходили за три моря "во власть" и успели кое-чего нахвататься у профессиональных политиков.
Флот ловко воспользовался слухами как предлогом, чтобы разжечь скандал и таким образом привлечь внимание широкой общественности к своим бедам и теперь, когда сцена с софитами оказалась в поле зрения всей страны, покинуть её Navy не спешил. От слухов моряки плавно перешли к конкретике, и конкретике не финансовой, огонь открыли орудия главного калибра. Выступая перед конгрессменами, вице-адмирал Артур Рэдфорд заявил, что В-36 это "ошибка ценою в миллиард долларов", что данные о его неуязвимости преувеличены и что у ВМФ есть по меньшей мере три истребителя, которые способны его перехватить.
(Рэдфорд лукавил, спекулируя на непонимании гражданскими конгрессменами что такое "перехват", а между тем ещё до слушаний ВВС провели симуляцию перехвата В-36 уже имевшимися в 1949 году на вооружении реактивными истребителями F-80, F-84 и F-86 во время которой бомбардировщик был обнаружен радаром за 30 минут до пролёта над целью, после чего в воздух были подняты истребители, которым понадобилось 26 минут на взлёт и на то, чтобы набрать высоту в 12 000 метров и 2 минуты, чтобы "найти" бомбер и "выйти" на него. Для человека гражданского это выглядело как "перехват", однако проблема была в том, что даже "выйдя" на бомбардировщик, реактивные истребители первого поколения не могли маневрировать в разреженном воздухе и В-36, совершая достаточно простые манёвры, легко от них уходил. В этом месте нам не обойтись от очередного шага в сторону - в отличие от первых американских и советских реактивных истребителей, при создании которых ставка делалась на скорость, английские истребители изначально конструировались так, что скорость приносилась в жертву потолку и способности к манёвру, а это означает, что англичанам был нужен не истребитель для завоевания господства в воздухе, а узкоспециализированный самолёт, "заточенный" именно для перехвата тяжёлых бомбардировщиков. Поскольку в рассматриваемый нами временной период у СССР не было флота бомбардировочной авиации и таковый даже не просматривался в обозримой перспективе, то возникает закономерный вопрос - это чьи же бомбардировщики собирались перехватывать англичане в конце 1940-х?).
Рэдфорда за столиком сменил адмирал Офсти, заявивший, что В-36 не может ответить ни на один из стоящих перед национальной безопасностью вызовов, в числе которых им были перечислены оборона Западной Европы, господство в мировом океане, защита "вынесенных" баз и подрыв военной мощи "вероятного противника".
К адмиралам, лоббируя интересы флота, присоединился конгрессмен-республиканец Ван Зандт, отслуживший во флоте и имевший звание капитана. Ван Зандт, обрушившийся с нападками вроде бы на всё министерство обороны, главной мишенью избрал почему-то ВВС вообще и Стюарта Саймингтона в частности. Но не помог и союзник-конгрессмен с незаржавевшей первой любовью. Десятидневный парад адмиралов в Конгрессе не привёл ни к чему.
Всё оказалось втуне. Флот не смог остановить приливную волну и потерял позиции фаворита государства. Приоритет остался за ВВС, на первый план вышли они. Несколько человек из флотской верхушки (вроде адмирала Денфелда) были смещены со своих постов, несколько человек, не желая мириться с новой реальностью, сами ушли в отставку. Флот проиграл.
Следует понимать вот что - почти всё время слушаний в Конгрессе политический истэблишмент позволял разгуляться страстям оттого, что "цирк" отвечал его интересам. Вчерашние герои сами дискредитировали себя в глазах общества, к чьей поддержке они аппелировали. Взаимными нападками военные разрушали созданный пропагандой за годы войны "образ", не говоря уж о том, что дело доходило до абсурда, когда флотские объявляли возможное применение ВВС атомной бомбы "аморальным", но при этом требовали, чтобы ядерное оружие было размещено на авианосцах. И именно потому, что разговор зашёл о Бомбе, государство и свернуло поспешно слушания, посчитав, что оно уже достигло поставленной цели и дальнейшие "разоблачения" нанесут вред не так дискредитируемым военным, как национальным интересам.