Движение солнца
Шрифт:
которое она могла провести одна в ванной. Он оставался у нее и ранее, и они принимали
душ вместе. Она смягчилась примерно неделю назад и совершенно не жалела об этом. Но
она прекрасно понимала, что будет жалеть, если не установит вскоре основные правила,
потому что он грозился стать душевым вампиром, ожидая от нее беспрепятственного
доступа в душ после того, как она позволила ему раз принять его вместе с ней, после этого
она начала стратегически рассчитывать
Как, к примеру, этим утром. У нее была отличная ночь без постоянных кошмаров, от
которых она так часто просыпалась, и она проснулась раньше него, что само по себе было
сложным для нее. Она изнывала от желания прижаться к нему и поспать чуть дольше, но
затем в ее голове вспыхнула мысль о том, что она может принять душ одна. Поэтому
девушка поднялась и проскользнула в свою ванную комнату.
Обычно она никогда не вела себя столь деликатно, как сейчас. Раньше она бы просто
сказала ему развернуться и уносить свою обнаженную задницу отсюда и подождать своей
долбанной очереди. Но вот, он был тут. Обнаженный и прекрасный в своей красоте, с
густыми длинными распущенными волосами, с его грудью такой чертовски мощной и
рельефной. И его членом. Его восхитительным членом, твердым и готовым для нее. Они
не трахались в душе, но ласкали друг друга и находились там долгое количество времени,
бесцельно тратя воду.
Она должна была с ним поговорить, когда они не были бы оба обнажены. Но сейчас
он уже зашел к ней, и ее соски были твердыми камушками в предвкушении его
прикосновения. Его большие ладони были на ее бедрах, он поцеловал ее щеку, не говоря
ни слова. Затем он встал перед ней под поток горячей воды и намочил свои волосы,
откидывая голову назад, позволяя воде каскадом литься на его лицо и стекать по его
бороде. Это была одна из самых эротичных картин, которую ей когда-либо приходилось
наблюдать. От этого зрелища киска между ее ног запульсировала, а лоно сжалось. Он
возвышался над ней, с широкими плечами и грудью, массивной и твердой, как скала.
Мышцы на его шее напрягались и сокращались, от чего кожа на шее напрягалась, его
медальон Мьёльнир покоился в выемке шеи, а цепочка туго обвивала его горло.
Да, на самом деле она не могла жалеть о недостатке личного пространства, когда
дело доходило до этого соблазнительного тела.
Лилли подняла руки и скользнула пальцами в завитки волос на его груди, затем
прошлась подушечками пальцев вниз, прикасаясь к его соскам — его бедра
непроизвольно дернулись — затем еще ниже, по его рельефным кубикам пресса, затем по
мышцам
пальцы вокруг его члена, стискивая его двумя ладонями и начиная поглаживать его длину.
Исаак издал хриплый утробный звук, и Лилли подняла на него взгляд.
— Мне больше не нравится просыпаться одному в твоей кровати. Или в любой
другой кровати. Больше меня не устраивает, — он толкнулся бедрами в крепкой хватке ее
ладоней, в ответ она сжала его лишь сильнее, до того момента, пока он не издал стон.
— Я просто хотела принять по-быстрому душ, пока ты спал, — она задохнулась,
когда он рукой проскользнул между ее ног, а пальцы нашли ее лоно, проникая в него. От
прикосновения его мозолистой ладони к ее клитору она ощутила слабость в коленях,
тогда он приобнял ее другой рукой, притягивая ее поближе к себе.
— Почему?
С его пальцами, которые непрерывно проникали в ее лоно и ладонью, которая
потиралась о ее чувствительный клитор, она испытывала достаточные затруднения в том,
чтобы четко выразить свои мысли, при этом она не забывала поглаживать его член. Лилли
125
старалась вспомнить, какого хрена она так хотела немного личного пространства в душе.
Почему она не сказала ранее? Так много почему и так много переполняющих ее
ощущений. Поэтому она просто сказала первое, что пришло на ум.
— Иногда мне нравится принимать душ одной.
И почему ей было так сложно проговорить это?
В тот же миг он прекратил ее ласкать, и ей показалось, что она ранила его чувства.
Ох, вот почему ей было так сложно сказать это ему. Она несмело подняла взгляд; он
улыбался.
— Спорти, я тебе слишком надоедаю? Почему не сказала этого раньше? — он
вытащил пальцы и убрал свою руку, она всхлипнула и сжала в ладонях его член только
сильнее.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? — его голос прозвучал с ноткой озорства, хриплым
шепотом, который она ощутила даже своим позвоночником. Иисус, этот парень был
словно наркотик.
Она начала поглаживать его член только сильнее, прижимаясь лбом к его сильной
широкой груди, в то время, пока ласкала его.
— Ну, по крайней мере, не сейчас. Но иногда мне просто хочется зайти в ванную,
принять душ, выйти и начать свой день
Она увидела, как желваки на его челюсти, скрытой бородой, дернулись от
напряжения перед оргазмом, и отпрянула от него. Он издал звук и шагнул вперед,