Движимые
Шрифт:
— Значит…
— Поэтому я должна была убедиться, что у тебя всё всерьёз. — Она одаривает меня смиренной извиняющейся улыбкой. — И сделав это, мне бы хотелось хорошенько разглядеть первую женщину, которая может быть той, кто снова сделает его цельным.
Ее слова поражают меня.
— Ты застала меня врасплох, — признаюсь я, не зная, что еще сказать.
— Знаю, что могу немного перегнуть палку, даже быть самонадеянной… но я люблю Колтона больше всего на свете. — Она мягко улыбается при звуке его имени. — И я лишь присматриваю за ним. Мне
Это я могу понять.
Она отталкивается от стены и выпрямляется.
— Послушай, если забыть о великолепной суровой внешности… внутри него находится испуганный маленький мальчик, который боится любви. По какой-то причине в один миг любовь у него ассоциируется с ожиданиями ужаса, а в следующий он думает, что не достоин ее. Думаю, он боится любить кого-то, потому что знает — они уйдут. Он, скорее всего, сделает тебе больно, чтобы доказать — ты так и поступишь… — она качает головой —…и только за этот ад я прошу прощения, потому что, насколько я могу судить, ты заслуживаешь большего.
Ее слова ударяют по мне в полную силу. Я понимаю внутреннего маленького мальчика, потому что таких у меня полный задний двор, со своими собственными проблемами. Мне просто хочется, чтобы они испытывали абсолютную любовь, которую Колтон нашел в Бэккете и Квинлан. Кого-то, кто заступится за них и позаботится, потому что эти люди не желают ничего, кроме лучшего. Эта любовь — это оградительное чувство — я его понимаю.
Квинлан протягивает руку и кладет ее на мою, сжимая, чтобы донести до меня свою точку зрения.
— Я люблю брата, Райли. Некоторые скажут, что в детстве я целовала землю, по которой он ходил. — Она залезает в карман и вытаскивает что-то, отводя от меня взгляд. — Прошу прощения за вторжение. Мне действительно не стоит… вмешиваться. — Внезапно она выглядит смущенной, направляется к двери. Протягивает руку и вкладывает в мою ладонь чек. Ее глаза поднимаются вверх, чтобы встретиться с моими, и впервые я вижу в них одобрение. — Спасибо, что уделила мне время, Райли. — Она проходит мимо меня и останавливается, оглядываясь. — Если у тебя будет шанс, позаботься о моем брате.
Киваю в знак признательности, и все, что могу сделать, это выдавить из себя «Пока», поскольку из-за ее неожиданных откровений у меня в голове творится тот еще хаос.
ГЛАВА 12
Крик будит меня глухой ночью. Задушенная, дикая мольба, которая продолжается и продолжается, снова и снова, прежде чем я могу просто выйти из спальни. Мчусь по дому под звуки безграничного ужаса, Дэйн и Эйвери следуют за мной, наши шаги дробно стучат в спешке.
— Ма-а-а-ам! — кричит Зандер. Распахиваю дверь его комнаты, когда душераздирающий звук отдается от стен спальни. Он яростно мечется в своей постели. — Не-е-ет! Не-е-ет!
Слышу в коридоре панический голос Шейна, пытающегося помочь Дэйну успокоить ребят
Я осторожно сажусь на кровать Зандера. Его тело извивается и корчится под простыней, лицо мокрое от слез, постель влажная от пота, и страшные всхлипы вырываются из глубины его горла. Безошибочный запах его ужасающего страха заполняет маленькую комнату.
— Зандер, детка, — напевно произношу я, стараясь не повышать голос и не прибавлять стресса к уже преследующему его кошмару. — Я здесь. Я здесь. — Его плач не прекращается. Протягиваю руку, чтобы попытаться его разбудить, и он застает меня врасплох, когда яростно бьет кулаком мне в скулу. Боль отдается прямо под глазом, но я отмахиваюсь от нее, пытаясь разбудить Зандера, чтобы он не навредил себе.
— Папочка, нет! — хнычет он так душераздирающе, что слезы текут у меня из глаз. И несмотря на то, что это сон, который не может быть использован на законных основаниях, Зандер только что подтвердил подозрение, что его отец убил его мать. Прямо у него на глазах.
Изо всех сил пытаюсь обнять его. Несмотря на его небольшие габариты, сила, которую придает ему адреналин, вызванный ужасом, увеличивается. Мне удается обхватить его руками и притянуть к груди, все время бормоча что-то. Дать ему понять, что я здесь и что я не причиню ему вреда.
— Зандер, все в порядке. Давай, Занд, проснись, — шепчу я ему снова и снова, пока он не просыпается. Он изо всех сил пытается сесть и высвободиться из моей хватки, осматривая спальню пустым взглядом, чтобы сориентироваться в обстановке.
— Мама? — хрипит он в таком отчаянии, что мое сердце разбивается на миллион кусочков.
— Все в порядке, я здесь, приятель, — успокаиваю я, ласково проводя рукой вверх и вниз по его спине.
Он смотрит на меня, глаза красные и влажные от слез, и падает мне в объятия. Он цепляется за меня с таким отчаянием, что знаю, я сделаю все, чтобы стереть из его памяти воспоминания о той ночи, если представится такая возможность.
— Я хочу к мамочке, — кричит он, повторяя это снова и снова. Это первое предложение, которое я когда-либо слышала, и все же здесь нет ничего чем можно было бы восхищаться. Что могло бы подбодрить или порадовать.
Мы сидим прижавшись друг к другу, крепко сжимая объятия до тех пор, пока его ровное дыхание не убеждает меня, что он снова заснул. Медленно перекладываю его, чтобы уложить на кровать, но, когда я пытаюсь убрать руки, он цепляется еще крепче.
Только когда солнечные лучи проглядывают сквозь закрытые мини-жалюзи, мы оба погружаемся в глубокий сон.