Двое из будущего
Шрифт:
– Ну как?
– спросил Орленок.
– Здорово, - четно признался я.
– Это господин Истомин придумал! А мы все скинулись по чуть-чуть и заказали изготовление у мастера из Киева. Семен Семенович сам ездил!
Так вот он за какой необходимостью выпросил у меня полагающуюся ему часть отпуска. Отсутствовал первый раз почти неделю, а затем еще несколько дней!
Я покрутил еще немного тайный клинок в руках, опасаясь пораниться. А потом осторожно уложил его в ножны и с усилием защелкнул. Покачал трость в руке, ощущая приятную тяжесть на ладони.
– Здорово, - еще раз повторил я, теперь уже примеряя
– Подарок действительно хороший, спасибо за него, - сказал я, глядя на преданных мне людей.
– Только зачем он мне? Я ж и фехтовать не умею.
Тут встрепенулся Валентин.
– Как это зачем? А если на вас еще раз нападут? Вот вы их своей саблей и встретите. Покромсаете их безжалостно на узкие ремни.
Я ухмыльнулся, представив, как я буду яростно размахивать своим коротышом.
– У меня для этого пистолет есть, - возразил я.
– Я его теперь всегда с собой ношу. Если что, то им я первым и воспользуюсь.
Тут подал голос Истомин, что сидел до этого момента молча.
– Пистолет - это хорошо, - проговорил он, уложив крепкие ладони на свою трость.
– Но будет лучше, если вы с нашим подарком будете везде ходить. Пистолет могут отобрать, он может дать осечку, и вам просто будет некогда лезть за ним в карман. А наш подарок это просто трость, кто на нее обратит внимание? Ее можно будет взять с собой на важную встречу, и никто не заподозрит в вашей простой палке опасное оружие. Так что, Василий Иванович, проявите уважение и не побрезгуйте нашим подарком, примите от чистого сердца.
После этих слов мне ничего другого не оставалось как принять подарок и пообещать никогда не оставлять его дома и повсюду ходить с ним. Мне даже стало немного стыдно, за то, что я хотел отказаться от такой искренней заботы моих людей.
– Спасибо, - поблагодарил я всех троих.
– Только беда у меня - я ж фехтовать не умею. Я скорее сам себя заколю, нежели своих врагов.
Истомин улыбнулся и решительно шлепнул по своему колену ладонью.
– Ерунда, Василий Иванович. Я вас научу - дурное дело не хитрое. Покажу вам все, что знаю без утайки. Станете вы у меня защищаться не хуже наших казаков!
На там и порешили. Теперь каждое утро Истомин приходил ко мне домой и безжалостно тренировал меня. Он принес с собой старую затупленную казацкую шашку, которая и стала моим главным инструментом. Семен был строгим учителем, он не давал мне ни минуты отдыха - гонял в хвост и в гриву и не смотрел на то, что я его непосредственный начальник. Он ставил мой удар, укреплял мне кисть, показывал, как надо уклоняться и парировать с контратакой. Через несколько месяцев изматывающих тренировок у меня худо-бедно стало получаться. И Истомин, видя это, совсем перестал меня скупо хвалить и мало-мальски поддерживать, а наоборот, увеличил нагрузку и напор тренировок. После его занятий я был всегда мокрый от пота.
Что самой интересное, спустя некоторое время к моим тренировкам присоединился
Как-то раз после очередной тренировки, когда Истомин отстал от нас и недовольный поковылял к ближайшей лавке чтобы дать отдых своей покалеченной ноге, Василий, тяжело дыша, спросил меня:
– Василий Иванович, а, правда, что вы Вальку Пузо когда-то побили?
Я, мучительно сплюнув тягучую слюну, устало кивнул:
– Правда. Был дело чуть больше года назад.
Разогнувшись и без стеснения сняв с себя мокрую исподнюю рубаху, он удивленно хмыкнул:
– Ух ты.... А я ведь с ним дрался когда-то и он меня тогда с легкостью отделал. Он был самый лучший кулачник в Автово, никто с ним справиться не мог. У него же руки как оглобли длинные и сильные как у медведя. Он ими доски на спор ломал и кулаком гвозди забивал. Как же вы его смогли уложить?
– Случайно, - честно признался я.
– Повезло мне.
Василий мне не поверил, хитро прищурившись, посмотрел на меня.
– А он мне сказал, что вы его лягнули ногой в морду как необъезженная лошадь. Он мне даже шрам показал.
Я улыбнулся неожиданному сравнению. Что ж они все в эту эпоху сравнивают меня с лягающейся лошадью?
– Ну, Василий, я могу тебе показать, как это было, - предложил я в шутку, а он воспринял мое предложение всерьез.
– А покажите! Как это ногой можно человека свалить?
Он сам напросился. Без предупреждения и без подготовки я выполнил удар, имя которому в каратэ было "аго гери". А по-русски - прямой верхний удар ногой. Исполнил прием я настолько быстро, что Орленок даже среагировать не успел - мысок сапога просвистел в каком-то миллиметре от его носа. И лишь потом, когда я отступил на шаг назад, он дернул испуганно головой, а зрачки его расширились от удивления.
– Ух ты..., - только и смог он произнести. Он даже потрогал свой нос, проверяя его целостность.
А за спиной хмыкнул Истомин:
– А еще что-нибудь изобразить сможете?
– попросил он.
– Могу, - ответил я и без колебаний продемонстрировал хорунжему связку из пары маваши, йоко-гери, и завершил красивым голливудским йоко-тоби-гери, то есть, пнул что есть дури по воздуху в прыжке.
Истомин оценил. Он покивал одобрительно головой.
– Это ж где вы такому научились, Василий Иванович?
– спросил он несколько секунд спустя.
– Что за система такая? Не английская точно, там обычный мордобой в почете. Может французская?