Двое
Шрифт:
Я не могу не пошутить, не огрызнуться, и даже смотреть на него нет желания. Все это время меня раздирало от непонимания и боли, а сейчас настал какой-то ступор.
Не дождавшись ответа, Булат идет к гардеробной и на ходу начинает расстегивать рубашку.
— Ты расскажешь, в чем дело? Долго допытываться не планирую.
Слова начинают капать из меня тихо и равномерно, как вода из неплотно закрытого крана, и при этом я не могу перестать разглядывать стену. К чему скрывать? Он все равно узнает.
— Ты был прав по поводу подруг.
Закончив говорить, я заставляю себя посмотреть на него. Булат стоит в дверях гардеробной в полурасстегнутой рубашке и разглядывает меня. По щеке скатывается одинокая слеза. Давай, говори, какая я дура. Наплевать. Больнее уже вряд ли будет.
— Тебе нужно быть осторожнее с людьми, Таисия. — Вот и все, что он произносит.
Он на полчаса закрывается в ванной, а когда выходит, садится на постель с телефоном. Я стягиваю с себя футболку, хотя секса совершенно не хочу. Сейчас мне хочется лежать, уставившись в одну точку, и обнимать подушку.
— Не надо, — Булат перехватывает мою руку, когда я скольжу ей по его животу. Откладывает телефон и, щелкнув прикроватным выключателем, накрывает нас одеялом. — Давай спи.
31
Не притронувшись к кофе, который официант перед ней поставил, Марина смотрит на меня.
— Ну и как ты сейчас, Тай? Выглядишь, кстати, замечательно.
Она такая, Марина. Любит говорить людям приятное. Иногда может прерваться на полуслове, чтобы сказать, что у проходящей девушки красивая улыбка или ей нравятся ее туфли.
— Булат не мой парень, — выпаливаю я, проигнорировав ее вопрос. — Он меня содержит. Я живу в его квартире и сплю с ним за деньги.
В ожидании ее реакции я стискиваю под столом кулаки. Если уж спускаться на землю, так сразу, чтобы я не успела прикипеть к ней намертво. Пережила потерю одной подруги, переживу и вторую. С Мариной конечно будет сложнее. Из-за нее у меня появилась мечта об Италии, и я привыкла думать, что она моя родственная душа.
Сегодняшним утром на меня напало отчаянное желание расставить все точки на «i». Если меня не любят — пусть прямо дадут понять, чтобы я не придумывала того, чего нет. Булат в этом плане, по крайней мере, честен. Его слова часто ранят, но он всегда говорит в лоб то, что думает. А Марина? Вдруг я и нашу дружбу придумала? Теперь, когда она знает мой самый ужасный секрет, нужна ли я ей рядом? Вдруг я и для нее стану второсортной проституткой?
Марина на секунду выглядит растерянной, даже отводит глаза, но потом снова их поднимает. Теперь она кажется смущенной.
— Он… В смысле, Булат… Старый?
Теперь
— Конечно, нет. Булат старше меня, но он не старый.
На ее лице появляется облегченная улыбка.
— Вот и я удивилась. Ты всегда так о нем говорила... Я была уверена, что у вас любовь.
От этого замечания шеки и виски начинает горячо покалывать. Наверное, Марина так решила, потому что я часто о нем говорю. Цитирую фразы, которые произвели на меня впечатление, и люблю повторять: «Булат у меня то… Булат у меня се…»
— На самом деле, он красивый… — Поколебавшись мгновение, я разблокирую телефон и залезаю в галерею, туда, где хранятся два его снимка, найденных мной в интернете. — Вот, смотри.
Марина приближается к экрану лицо, трогает изображение пальцами, чтобы увеличить. Начинает улыбаться. Эта фотография и правда классная: Булат в строгом черном костюме и белой рубашке пожимает кому-то руку.
— Да-а, он очень. Даже странно, что у вас… такие отношения. Вместе вы смотритесь.
Я вздыхаю. Сама знаю, что смотримся, только у Булата на этот счет свое мнение.
Забрав у Марины телефон, я внимательно вглядываюсь в ее лицо, ища признаки фальши или осуждения. Но то ли я такая простофиля, то ли она не играет — ничего подобного не вижу.
— Хочешь шоколадку? — не замечая моего разглядывания, Марина берет с блюдца золотистый квадратик и протягивает его мне. — Решила сесть на диету. Пока родители у нас гостили, я только и делала, что ела. Сегодня джинсы еле натянула.
Я испытываю одновременно стыд и облегчение. Разве Марина виновата, что меня обманули? Почему я вдруг решила усомниться в ней? Дружба существует, и я не одна. Даже Булат меня не переубедит.
— Ты сейчас на итальянский едешь? — уточняет она, когда мы выходим на улицу.
Я киваю. Надо поторопиться. Ирина Владимировна обижается, когда опаздывают, хоть и старается не подавать вида. Мы с Мариной снова заболтались. У нас так всегда — как засядем, уже не остановишь.
— Завтра в гости к нам приезжай, если станет скучно. Дашка будет готовить низкокалорийные печенья специально для меня. Посмотрим фильм.
Радость, придавленная грузом последних событий, вновь наполняет грудь теплом. Конечно, мы подруги. Сами настоящие.
************
— Нас следующем занятии будем смотреть «Золото Неаполя» в оригинальной озвучке, — объявляет преподавательница. — На сегодня всем grazie и arrivederci.
— Arrivederci, — эхом разносится по аудитории под звук отодвигаемых стульев.
Я укладываю планшет в рюкзак и встаю. На пустующее место Ларисы стараюсь не смотреть - все еще больно. Может быть, она сейчас гуляет по Италии и тратит мои евро. Она хотя бы немного жалеет о сделанном? Вспоминает обо мне?