Дворец из камня

Хейл Шеннон

Жители горы Эскель прибегали к особой речи во время работы в каменоломне, когда глиняные затычки в ушах и оглушительный стук молотков не позволяли общаться обычным образом. В свое время Мири обнаружила, что мысль проникает сквозь линдер и связывается с памятью другого человека, причем в его голове возникают не слова, а такой же образ или похожее воспоминание.

— Кажется, будто мы внутри горы Эскель, — пробормотала Эса.

— Я скучаю по дому, — сказала Герти. — Я скучаю даже по тому, как спала рядом с козами.

Мири вспомнила, как однажды

их наставница в ужасе промчалась по деревне, преследуемая особо норовистой козой, — эту картину в свое время наблюдали и другие девушки. Она передала это воспоминание на языке горы, а скорее, пропела мысленно, беззвучно передав его линдеру. Обычно общение в каменоломне сопровождалось лишь туманным видением, но на этот раз воспоминание ворвалось в мозг Мири таким полноцветным и динамичным, что на секунду ей показалось, будто она снова переживает тот миг.

Девушки резко вдохнули, видимо тоже испытав новое ощущение, а потом дружно расхохотались. Гаммонт обернулся, но так и не понял причину веселья. От этого девушки еще громче рассмеялись. Только жители горы Эскель владели этим языком, хотя к концу первого года своего пребывания в их деревне Бритта, видимо, тоже начала что-то понимать.

Гаммонт оглядел компанию бесстрастным взором:

— Сплошная деревенщина. И я еще вынужден кланяться этим козлятницам!

Девушки нахмурились, одернули платья, пригладили прически. Раньше Мири считала Гаммонта красивым, интересным мужчиной, но теперь она обратила внимание, как он кисло кривит рот, какой у него неприятный голос. Когда девушки засеменили за ним, Мири нюхнула свою косу, чтобы узнать, не пахнет ли от нее козой.

Они вошли в королевский зал, где за большим столом восседали на стульях с высокими спинками король Бьорн и королева Сабет.

— Ваши королевские величества, — произнес Гаммонт, — явились служительницы принцессы.

— Хм? — Король зачерпнул ложкой крема с изюмом и положил на тарелку с ржаным хлебом. — Да, хорошо.

Королева едва оторвала взгляд от своего чая. У нее были темные волосы и бледное, как пергамент, лицо.

Выпускницы академии принцесс уселись напротив Бритты, Стеффана и других придворных. Бритта махнула Мири и тут же вновь приняла чопорную позу.

Еды на столе было столько, что хватило бы на целую деревню. Мири быстро проглотила рыбу под ореховым соусом и овсяную кашу, щедро политую медом. Король и королева не смотрели на девушек. Друг на друга они тоже не смотрели. Никто не разговаривал.

Тут Мири заметила знакомую каминную полку.

— Ой! Подарок от горы Эскель! — сказала она. — Петер, юноша, который ее вырезал, будет счастлив услышать, что полку установили над камином. Благодарю вас, ваше величество.

Кэтар пнула Мири под столом. Должно быть, ей не следовало открывать рот? Но было бы грубостью не отметить любезность короля.

«Хотя, наверное, меньшей грубостью, чем пинок», — подумала Мири, потирая лодыжку и сердито посматривая на Кэтар.

Король нахмурился, его борода ощетинилась вокруг рта, и он взмахнул ложкой, призывая Гаммонта. Вельможа наклонился и прошептал Мири:

— Ты не должна обращаться к его королевскому величеству. Никогда.

Мири залилась краской стыда. Она заметила, что король закапал себе бороду рыбным бульоном, и впервые задумалась о том, так ли нужен Данленду монарх.

После завтрака выпускницы академии принцесс сопроводили короля и королеву в часовню на службу, а затем в дворцовый театр. На сцене актерская труппа в нелепо ярких костюмах разыгрывала пьесу о тайных возлюбленных: благородной девушке и предводителе бандитов. Мири сидела с открытым ртом, но ее это не волновало. Более очаровательного зрелища ей еще не приходилось видеть.

«Ненавижу бандитов», — напомнила себе Мири.

Но она невольно сочувствовала бандиту из пьесы, который бросал выразительные взгляды и витиевато изъяснялся. Она сжимала руки, переживая за влюбленных и надеясь, что они победят зло.

Когда наконец благородная девушка и ее исправившийся избранник поженились, Мири едва сдержалась, чтобы не всхлипнуть от радости. В первом ряду сидела королевская чета. Королева смотрела в одну точку над сценой. Король храпел.

По окончании пьесы Бритта отыскала Мири:

— Мне жаль, что представление оказалось таким церемонным и скучным.

— Скучным? Оно было таким… таким… — Мири шумно задышала, не находя слов.

К Бритте подошел высокий темноволосый юноша с решительным подбородком; руки он держал за спиной, лицо его ничего не выражало.

— Кстати, о церемонности и скуке… — Мири покачала головой. — Только не говори мне, Стеффан, что ты опять пытаешься изобразить каменную колонну.

— Приятно видеть тебя, Мири, — сказал он, наконец улыбнувшись. — Надеюсь, ты не нашла приключений на свою голову. На этот раз.

— Мы же в Асленде, — произнесла она высокомерным тоном. — Здесь не бывает приключений, одна только скука.

Стеффан подтолкнул ее плечом, а она отпихнула его в ответ.

— Так давайте же устроим себе приключения, хорошо? — предложила Бритта, беря под руки Мири и Эсу. — Я целую неделю ждала, когда нам удастся…

— Госпожа Бритта! — К ним приблизилась придворная дама в зеленом. — Если ваши служительницы приехали, то нам следует начать примерку приданого.

— В этом приключении я не готов участвовать, — заявил Стеффан и, попрощавшись кивком, удалился.

— Приданое? — прошептала Мири.

Дама двинулась вперед, явно ожидая, что за ней последуют все девушки.

— Госпоже Бритте понадобится бальное платье, платье для часовни, платье для венчания, а также наряды для приемов…

В покоях Бритты портниха разматывала ткани, болтая о фасонах рукавов и шлейфов, юбок и лифов. Девушки с горы Эскель недоуменно смотрели на это. Как такое может быть: одних юбок четырнадцать штук и все разные?

— По традиции служительницы принцессы плетут кружева для свадебного платья, — заявила придворная дама.