Дворец свечей
Шрифт:
Я отбросила свои опасения за Майло подальше. Он был на ранней стадии. Ему нужен был этот морфий. У нас будет достаточно времени, чтобы отучить его от обезболивающих, как только его ожоги начнут заживать.
— Готов к тому, что я продолжу? — мягко спросила я.
Еще один едва заметный кивок, и я возобновила свою работу. И свою историю.
— Твоя соседка хотела, чтобы у тебя была чайная лампа. И она хотела, чтобы я передала тебе добро пожаловать во Дворец свечей. Это то, как она называет наше отделение.
Я закончила последнюю смену повязки на торсе Майло, вернув его халат на место. Резинка на его боксерах была низко спущена, от пупка вниз тянулась дорожка волос. Мой взгляд задержался, опускаясь ниже, и — Сара! Моему лицу было так жарко, что я почувствовала, как на висках выступили капельки пота.
Черт возьми, я была медсестрой. Обнаженная фигура мужчины не была загадкой. Это были просто лобковые волосы. Под этими боксерами был просто пенис. Так почему же я пялилась так, словно за этим зеленым хлопком в клетку скрывались королевские драгоценности?
Большинство пациентов мужского пола даже не утруждали себя нижним бельем. Они позволяют своим халатам и больничным одеялам прикрывать их обнаженные тела. Но большинству из них ставили катетеры на этом этапе выздоровления, когда они испытывали слишком сильную боль, чтобы вставать с кровати.
Только не Майло.
После вчерашней процедуры он сказал доктору Вернону, что катетер нужно убрать. Доктор Вернон отказался вынимать его, поэтому Майло заявил, что сделает это сам.
Его рука была в нескольких дюймах от быстрого рывка, когда доктор Вернон оттолкнул руку Майло и неохотно вынул катетер.
Мужчины. Должно быть, было больно ложиться в постель и вставать с нее только для того, чтобы сходить в туалет, но Майло был полон решимости.
Тереза пришла час спустя с пластиковым пакетом из «Таргета» и двумя упаковками по шесть штук свободных боксеров.
— Почему? — хмыкнул Майло.
Почему? Почему что? Мои глаза расширились, а тело напряглось. О чем мы вообще говорили? Я заблудилась в тумане боксеров Майло.
— Хм?
— Дворец свечей. Почему она его так называет?
— О. — Мой позвоночник расслабился, когда мои страхи отступили. — О, это просто название.
— Это не просто название. Скажи мне, — взмолился он. — Пожалуйста.
Должно быть, подействовало обезболивающее, потому что его глаза все еще были закрыты, но не зажмурены. Его руки больше не были сжаты в кулаки. И его мучительное мычание теперь превратилось в различимые слова.
— Я не хочу, чтобы ты думал, что она бесчувственная. Это немного нездорово.
— Я полицейский.
Значит, он видел нездоровых?
— Эм…
— Я не буду думать, что она бесчувственная.
Я глубоко вздохнула.
— Она думает о каждом здесь как о свече. Буквально. Это место далеко не дворец, но она подросток, и сарказм течет по ее венам. Поэтому… Дворец свечей.
— Дворец свечей. — Уголок его рта приподнялся. — Умно. И болезненно. Мне нравится.
— Никому больше не говори. Пожалуйста. Я не думаю, что другие поймут…
— Сара. — От его богатого тембра моего имени у меня подкосились колени. Произносил ли он вчера мое имя? Нет. Я бы запомнила это. В его голосе мое имя не прозвучало уныло. — Секрет в безопасности.
— Спасибо, — выдохнула я, моя грудь вздымалась, щеки снова запылали.
Я должна была убраться отсюда, пока он не увидел, какой эффект он на меня производит. Прежде чем он увидел сквозь мой хрупкий фасад то, как он меня привлекает и то, что я не смогла это скрыть.
Я собрала все испачканные повязки, скомкав их в подушечку, положенную у ног Майло. Затем я выбросила их в мусорное ведро вместе со своими перчатками.
Подойдя к раковине, я яростно вымыла руки, позволяя шуму воды заглушить любые посторонние звуки. Просто нахождение в комнате Майло заставляло меня нервничать. Я не была хорошей медсестрой для него, потому что мое сердце бешено колотилось при звуке его голоса. И потому что от его натурального древесного аромата у меня кружилась голова.
Я закончила мыть руки, зная, что правильным поступком было бы развернуться, попрощаться и найти Ким, чтобы поменяться палатами. Но когда я обернулась, его темные глаза смотрели выжидающе.
Они умоляли меня не уходить.
— Я должна.
Майло наморщил лоб.
— Хмм?
— Иди. Я должна идти, — с трудом пришла я в себя. — Я, э-э, вернусь, когда доктор Вернон будет готов принять тебя.
Майло возвел глаза к потолку. Выражение умиротворения, которое было у него несколько мгновений назад, сменилось страхом.
Желание броситься к нему, взять его за руку и пообещать, что эта боль не будет длиться вечно, было таким сильным, что я сделала шаг вперед, прежде чем остановила себя.
— Мы вернулись.
Моя голова резко повернулась, когда Тереза и Кирк вошли в палату, оба с чашками кофе в руках. Слегка улыбнувшись, я проскользнула мимо них и выбежала в коридор. Воздух здесь был светлее, коридор светлым и чистым. Я заблудилась в теплой темноте палаты Майло.
Но, стоя здесь, я знала.
Мне придется уйти с должности его медсестры.
Мои плечи опустились, когда я поплелась по коридору к посту медсестер, мельком увидев Ким, когда она нырнула в одну из палат своих пациентов.
Что бы я сказала ей в качестве причины? Что бы она сказала? Это было нелепо. Глупая. Неужели я действительно собиралась испортить весь наш день из-за небольшого влечения?
Я был профессионалом. Я могу оставаться профессионалом, по крайней мере, до конца рабочего дня. Абсолютно точно.
К тому времени, как я добралась до сестринского поста, у меня уже был план. Я бы остался сегодня, помогла доктору Вернону с Майло сегодня и завтра, а потом просто попросила бы другую сторону, когда бы мы делили палаты.