Двойник Жанны де Арк
Шрифт:
Впрочем, старый служака принял их с помпезностью, выстроив всех находившихся в замке слуг, дабы новая хозяйка Лявро могла познакомиться с ними лично и при желании дать поручения и разъяснить, что те должны делать, чтобы самым наилучшим образом услужить ей.
Привыкшая в доме отца к постоянному присмотру да догляду служанок, Брунисента смутилась вдруг свалившимся на ее голову благам и обязанностям, которые она должна была теперь исполнять на правах хозяйки. Но благородный Парцефаль де Премель, в прошлом оруженосец Гийома ле Феррона, а ныне его управляющий, так расположил ее к себе нежными речами и комплиментами, что юная Брунисента, наконец, осмелела и даже снизошла до того, что перемолвилась несколькими словами с прислугой.
После того как сьер Парцефаль и приставленные к госпоже Брунисенте служанки проводили ее в отведенные для молодоженов покои, Анна велела управляющему следовать за ней. Вместе они вошли в кабинет отца Анны, где все было точь-в-точь, как в тот день, когда старый ле Феррон покинул замок.
Простой камин, по обеим сторонам которого размещались насесты для соколов, герб над камином. По стенам развешены головы животных – охотничьи трофеи, собранные сьером Гийомом и его предками. Тяжелый дубовый стол, рядом с которым стояло величественное, точно трон, кресло. Другой мебели в комнате не было, так как старый Гийом обычно вызывал сюда слуг или детей, которым не позволялось сидеть в присутствии господина.
Какое-то время Анна стояла в дверях, не смея без разрешения зайти в эту святая святых замка. Зайти без специального вызова отца. Даже тогда, когда, затачивая нож, она случайно ранила себя, да так сильно, что рубашка ее тут же набрякла кровью, а в глазах потемнело – даже тогда напуганная до смерти и истекающая кровью Анна не посмела зайти к отцу, а тащилась через весь замок, чтобы рухнуть на пол в людской.
Узнав о произошедшем, отец сразу же пришел к раненой дочери. Выяснив, в чем дело, он велел ей немедленно подниматься на ноги. Превозмогая боль и почти теряя сознание, Анна поднялась с постели и вытянулась перед отцом, как это и следовало сделать дочери рыцаря.
«Любопытно. Значит, по приказу ты можешь и со смертного одра восстать!» – пошутил отец, похлопав дочь по щеке и велев ей снова ложиться.
Теперь Анна стояла, прислонившись к косяку двери и не смея перешагнуть порога.
– Смелее, барышня, – управляющий нежно подтолкнул ее и вошел сам. – Теперь все здесь ваше. Во всяком случае пока мы не узнаем доподлинно о судьбе вашего родителя, вы – законная хозяйка, то есть, простите, хозяин?
– Слуги не предадут? – Анна смотрела перед собой, шлем делал ее голос глухим, точно она только что вылезла из преисподней.
– В моем ведении предателей нет.
Сьер Парцефаль коснулся плеча Анны и, видя, что та не сопротивляется, помог ей снять шлем.
– Крестьяне?
– Не посмеют, ваш батюшка здесь всех запугал.
Бережно и проворно снимал он с Анны железные перчатки, нарукавники, наплечники, панцирь. Ей казалось, что вместе с тяжелыми латами из ее жизни словно уходят тяготы и заботы.
– Называй меня Жак, – попросила она, потягиваясь от удовольствия. – И дай помыться с дороги.
– Все давно готово, благородный сьер, – де Премель улыбнулся в светлые усы. – Для вас и вашей… жены.
Он опустил глаза, вставая на колени перед Анной и помогая ей снять тяжелые сапоги.
Вскоре Анна уже отмокала в горячей бочке, в которую служанки влили любимый ею отвар пахучих трав.
Брунисента уже помылась и теперь разгуливала перед Анной в длинной вышитой у горловины и по подолу рубашке. Страх давно ушел, и сердце девушки начало оттаивать.
Битва при Шерри.
Разоблачение Анны
Спокойно и беззаботно потекли денечки. По-прежнему Анна просыпалась с первыми лучами солнца, скакала на коне, тренировалась с управляющим на мечах или отправлялась вместе с егерем и воинами гарнизона Лявро на охоту. Охоту в замке предпочитали псовую. Для этой надобности в замковой псарне жили семьдесят собак различных пород, характеров и возрастов. Волкодавы и борзые – для охоты на бегущую дичь, спаниели и терьеры – для ловли животных в норах. Собак в замок привозили из ближайших городов и деревень, если только там нарождался пес-охотник. За хорошую собаку Гийом ле Феррон мог простить дань с семьи за целый год, поэтому собак для замка выращивал всякий кому не лень.
Молодые люди, имевшие с детства навык общения с псами, могли надеяться получить место на псарне, а это значит довольствие, коричневая кожаная куртка псаря, шляпа с перышком рябчика, и главное – положение в обществе и возможность помогать своим родным.
Брунисента попробовала вставать вместе с Анной, но та объяснила, что это совершенно не обязательно, и ей, Анне, будет приятнее, если ее подруга не станет неволить себя выполнением никому не нужных правил, а для простоты заведет свои.
Поэтому Брунисента каждый день, умывшись, одевшись и причесавшись, первым делом отправлялась на прогулку по дому, где осматривала комнаты, совершала ревизии сундуков и кладовок, после чего отдавала необходимые распоряжения служанкам или даже самому управляющему, который ей очень нравился.
Затем она шла на кухню, где лично снимала пробу с еды, и сообщала, что они с мужем желают вкусить назавтра. Обычно к обеду, если только дела не заставляли умчаться в дальний конец принадлежащей замку земли, Анна старалась вернуться домой, чтобы пообщаться с Брунисентой, с которой они очень сдружились. После обеда Брунисента взяла в обычай выслушивать просьбы прислуги и крестьян, которые нет-нет, да и наведывались в замок.
Пять месяцев они жили в спокойствии, казалось, будто ничто уже не сможет помешать им. Но однажды Анна не вернулась домой к назначенному часу. Встревожившись, Брунисента отправилась к управляющему, и тот сообщил ей, что «господин» умчался, прихватив с собой несколько человек из замковой дружины, дабы разобраться с шайкой поджигателей, которых наконец-то удалось выследить.
Среди знатных рыцарей того времени ходили слухи, будто бы недовольные их правлением крестьяне нет-нет, да и подпускали красного петуха в их замки. Но на самом деле, а это удалось установить доподлинно, замки жгли специально обученные этому мерзкому делу люди.
Как, если разобраться, крестьяне, даже очень злые, могут подпалить замок, который в основном состоит из камней и в котором всегда есть стража? Когда возле замка, скорее всего, находится ров с водой и ворота заперты на все замки и засовы? Конечно же это не под силу рукам, привыкшим к лопатам и мотыгам. Для того чтобы снять стражу, нужны либо быстрые стрелы, а значит, арбалетчики и, естественно, арбалеты, либо яд, а значит, нужно еще проникнуть в замок и оставить на видном месте отраву. Потом следует обложить замок со всех сторон специально заготовленными вязанками хвороста, обильно смоченного в масле. По возможности забить этой снедью не только входы и выходы, но и все доступные коридорчики и лестницы. И только после этого совершить поджог.