Двойной контроль
Шрифт:
– По-моему, весь прошлый год я пытался донести до тебя, что если бы наука предлагала единое видение мира, то оно было бы пирамидой, образованной сознанием на вершине, объяснимо возносящимся из биологии, жизнью, плавно
Хантер выпустил длинную тонкую струйку дыма.
– Нам надо поддерживать строителей мостов, – продолжил Сол, – таких, как Энрико, который собирается просканировать блаженного фра Доменико в Ассизи, чтобы мы могли охватить католический рынок нашим шлемом «Святая глава»…
– Нет, я хочу поддерживать долбаных строителей пирамиды, – оборвал его Хантер.
– А я тебе говорю, что их не будет, – возразил Сол, – потому что есть вещи, которые нельзя свести друг к другу или построить друг на друге. Никакие открытия ЦЕРНа не прольют свет на монументальный труд Эдварда Уилсона о жизни муравейника,
Хантер вручил Солу вторую трубку, разжег ее и посоветовал:
– Не выдыхай сразу, задержи внутри.
На этот раз Сол до отказа втянул дым в легкие. С макушки по всему телу распространилось легкое щекочущее покалывание, будто забил фонтан электричества, но это было лишь вступлением к всеобъемлющему чувства благоденствия и властности. Сол откинулся в кресле, выдохнул и закрыл глаза. Он вступил на неизведанную землю. Прежде он и не догадывался, как силен и велик его разум. Мысли, словно бурная река на Аляске в весеннее половодье, разливались могучим потоком, но не мутной воды, а ртути, сверкающим зеркалом отражавшей небо, деревья и облака и наделенной проницательным сознанием, способным все это определить. Капли-разведчики, разбрызганные по берегам ртутной реки, расшифровывали атомную структуру камней и, сливаясь в единую струю, возвращали это знание в величественный поток. Если собрать пятьдесят крупнейших научных умов и дать им ощутить то, что сейчас ощущал Сол, то, объединившись в суперразум, они смогли бы построить пирамиду, чтобы все знания человечества вознеслись над пустыней геометрически совершенным монументом.
Конец ознакомительного фрагмента.