Двойной орёл
Шрифт:
Но Том даже не глядел на доску. Он рассматривал лежавшую на коленях черную лыжную маску. Ощупывал и оглаживал так бережно, точно ее сделали из тончайшего лиможского фарфора. Затем, улыбаясь краешками губ, просунул в маску правую руку, выставил из прорезей для глаз два пальца и начал игриво шевелить ими. Как две рыбки, в погоне друг за другом заплывающие в глазницы черепа.
У Тома длинные изящные пальцы, способные проделывать быстрые, точные и грациозные движения, каждый из суставов отличала невиданная гибкость, словно они были отдельными звеньями в цепочке. Каждый палец заканчивался
Том понимал: тянуть больше нельзя, позвонить все равно придется. Контакт отсутствовал недели три, выбора не оставалось. Но поймет ли Арчи? Поверит ли ему? Улыбка увяла, и он зашвырнул маску в дальний конец комнаты, точно хотел, чтобы она разлетелась на тысячу осколков, ударившись о стенку.
Том достал мобильник из заднего кармана брюк и набрал номер. Гудкам вторил гул движения на улице. Трубку сняли почти сразу, но молчали. Том откашлялся и заговорил первым. Голос звучал мягко, почти нежно, отчетливо слышался американский акцент. Так бывало всегда, когда он нервничал.
— Арчи? Это Феликс.
— Господи Иисусе! Феликс!
Феликс. Это имя ему дали несколько лет назад, когда он только вошел в игру. С тех пор оно так к нему и прилипло.
— Где ты пропадаешь, черт побери?
— Я… все выяснил, — промолвил Том.
— Выяснил? Я думал, тебя взяли.
Арчи… Главный человек в бизнесе. Том часто размышлял, не является ли выдуманным это его имя. Щитом, за который можно спрятаться. Но думал, что нет. Оно ему очень шло, это имя.
— Нет. Просто сделал свое дело, и все.
— Там были проблемы? — В голосе Арчи прозвучала неподдельная тревога.
— Нет. Но в Штаты я больше ни ногой. Я ведь говорил тебе, слишком рискованно возвращаться и работать там. Нет, понимаю, я последний человек, которого они там рассчитывают увидеть, но в один далеко не прекрасный день везенье кончится.
— Как все прошло?
— Ну, в основном по плану, как мы и рассчитывали. Правда, они там кое-что реконструировали, и я волновался, что с сигнализацией будет облом. Поэтому и выжидал недели три, прежде чем объявиться… Хотел убедиться, что не засветился. А так все нормально, проверил перепады в давлении, комбинация цифр осталась прежней, ну и остальное оказалось очень просто.
— Замечательно. Значит, в обычном месте?
— То, что мне причитается, уже там?
— А ты как думал? — с обидой произнес Арчи.
— Вот и хорошо. Тогда заберу через несколько дней.
— Тебе придется смазать лыжи и сгонять туда еще раз. Причем времени у тебя в обрез.
Возникла пауза. В трубке что-то потрескивало. Том опустился на сундук, массируя висок левой рукой. Он предполагал, что Арчи не отвяжется. Но он принял твердое решение и не откажется от него.
— Я хотел поговорить с тобой об этом.
— Слушаю? — В голосе Арчи послышались подозрительные нотки.
— Дело в том, что я не намерен брать на себя остальную часть работы.
— Что?
— Я выхожу из игры.
— Значит, кидаешь меня, да?
— Нет, Арчи. Просто я сыт по горло всем дерьмом. Не желаю больше заниматься этим. Не хочу и не буду. Ты уж извини.
— Извинить? — Слово вонзилось в мозг, точно его вбили в ухо гвоздем. — Извинить? Что это означает? Ты бросаешь меня в такой момент и считаешь, что можно отделаться извинениями? Да ты смеешься надо мной, не иначе! Знаешь, мне тоже очень жаль. Вот только причины более веские. Ты извиняешься, а я в полном дерьме, поскольку через двенадцать дней должен доставить два яйца Фаберже Кассиусу. Если не сделаю, то я покойник. Смекаешь?
— Кассиусу? — Том округлил губы, произнося это имя. Он поднялся, ноги утонули в бумажном мусоре, устилавшем пол. Он понизил голос до шепота: — А вот об этом уговора не было, друг. Ты сказал, что товар предназначается для какого-то парня по имени Виктор. Для русского клиента. О Кассиусе не было и речи. Ты же знаешь, я не работаю на людей этой породы. И уж особенно — на него. Ты во что впутался, друг?
— Когда я брался за дело, тоже не знал, что это для него, — спокойно промолвил Арчи, но Тому показалось, что он репетировал речь неоднократно, догадываясь, какая будет реакция. — А к тому времени как выяснил, было поздно. Мы уже сидели на крючке. Мы с тобой понимаем, что с Кассиусом шутки плохи. И тогда, и теперь.
— Особенно если на кону большие бабки? — с горечью заметил Том. — Наверное, потому ты и стал таким забывчивым, да? Сразу отшибло память?
— Перестань!
— Какова твоя доля, Арчи? Сколько он обещал тебе накинуть за то, чтобы молчал до поры до времени, а?
— Деньги тут ни при чем. Сделка выгодная для нас обоих, и ты это прекрасно знаешь. Вошел, вышел, и покупатель доволен, и мы с тобой в шоколаде. Я мог бы и не говорить тебе, что это для Кассиуса.
Том стоял, опершись рукой о стену, голова опущена, телефон прижат к уху.
— Феликс, это не принято, но, может, нам с тобой встретиться? Выпить по кружке пива… Мы должны спланировать второй заход и подумать, как передать яйца Кассиусу. Если хочешь, можно прямо на следующий день, я не против, но мы должны сделать это.
Том даже удивился, что так быстро ответил. Наверное, следовало выдержать долгую паузу, заставить Арчи подумать, то он взвешивает все «за» и «против», прикидывает, на чьей стороне сам Арчи, пытается предугадать последствия участия в этом деле Кассиуса, соображает, послать их всех к чертям собачьим или согласиться выполнить последнюю работу. Но он выпалил ответ мгновенно, тоном, не допускающим возражений:
— Извини, Арчи! — Том выпрямился во весь рост. Громкий голос подчеркивал важность момента. — Ты должен был сказать мне правду. С самого начала. Теперь это твои проблемы, не мои. Ты можешь получить яйцо, как мы договаривались, но это все. Я пас. — Он защелкнул крышку мобильника и глубоко вздохнул. Потом поднял голову и поморщился. Лыжная шапочка, которую он с силой отшвырнул, повисла на гвозде, вбитом в стену. Пустые глазницы, казалось, посмеивались над ним.
Глава 4