Двойной удар
Шрифт:
Мне еще никогда не случалось работать так дружно. Не было никакого напряжения из-за наших ролей, не было споров о том, как вести работу. Мы просто делали дело. Плюс к тому близость длинных ног Бри и других частей ее соблазнительного тела.
Когда я вошел, она что-то искала в ящиках стола. Сэмпсон стоял позади Бри, читал досье на столе через ее плечо.
— Проверь это. — Он поднял фотографию для документов. — Познакомься с Эштоном Кули.
— Чем он занимается? — Я взглянул на досье, которое мне
— Эштон — сценическое имя, — пояснил Сэмпсон. — Он хотел получить, но не получил роль, доставшуюся Мэтью Джею Уокеру в той фантастической пьесе в Кеннеди-центре. Продюсеры предпочли громкое голливудское имя местному таланту. Типично, так ведь?
— Это могло разозлить его до жути, — сказала Бри. — Ты не считаешь так? Я считаю.
Я взял фотографию, посмотрел на нее. Актер был двадцати с небольшим лет, белым, темноволосым, с виду легко обижающимся.
— Думаю, многие актеры захотели бы получить эту роль, — пожал я плечами. — Эту пьесу можно было бы поставить на Бродвее.
— Все верно, — сказал Сэмпсон. — Но многие ли из этих актеров были подозреваемыми в предыдущем убийстве?
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
Сэмпсон работал над другим делом об убийстве, поэтому к актеру отправились мы с Бри. Мы выехали на Массачусетс-авеню, потом поехали по Шестнадцатой улице по адресу Кули в районе Маунт-Плезант. Этот район до сих пор памятен беспорядками девяносто первого года, вызванными обвинениями в антилатиноамериканском расизме среди черных полицейских.
Кули, прочел я по пути, был — и формально оставался — главным подозреваемым в убийстве два года назад Аманды Диас, своей подружки. Прокурор федерального судебного округа вынужденно оставил это дело из-за отсутствия доказательств, но, видимо, был уверен в своей правоте.
Кули по-прежнему жил в той квартире, где произошло убийство. Видимо, не сентиментальный тип.
Квартира находилась на втором этаже, над бакалейной лавкой, в доме, до которого еще не дошла никакая программа по улучшению жилищных условий. Бри и я поднялись по лестнице в сырой коридор с кафельным полом и единственным полупрозрачным окном в дальнем конце.
Квартира Кули была средней из трех квартир за железными дверями. Мы постучали и стали ждать.
— Да, кто там? Я занят.
— Мистер Кули, я детектив Кросс, со мной детектив Стоун из столичного управления полиции.
Дверь распахнулась, и он нервным взмахом руки пригласил нас внутрь:
— Входите, входите быстрее!
Бри посмотрела на меня, почесала ухо.
— У вас есть причина не желать, чтобы перед вашей дверью видели полицейских? — спросила она.
— Это всегда вызывает пересуды. Полицейские у двери вообще скверная новость.
Мы вошли в узкий коридор: с левой стороны
— Можно сесть? — спросила Бри.
Кули не двинулся с места.
— Нет. Что вам нужно? Я же сказал, что занят.
Он был недалек от того, чтобы узнать, каково бывает, когда у меня лопается терпение.
— У нас есть вопросы о позапрошлой субботе. Для начала можете сказать нам, где в тот день находились?
— Хорошо. — Он пошел к задней комнате. — Давайте сядем. В ту субботу я был здесь. Никуда не выходил из квартиры.
Когда мы вошли в гостиную, Бри осталась стоять. Я сел напротив Кули на высокий шаткий табурет. В комнате также находились очень старое кресло, журнальный столик, старая декорация домашнего театра и еще один табурет.
— Давно вы живете здесь? — спросил я.
— С тех пор как выиграл в лотерею, — бесстрастно ответил Кули, сидя в кресле. Манеры у него были самоуверенные, и он твердо смотрел мне в глаза.
Вмешалась Бри:
— Мистер Кули, может кто-нибудь подтвердить, что в тот вечер вы были здесь?
Он откинулся на спинку кресла.
— Да. Добрые женщины, приходящие по вызову.
Бри двумя быстрыми шагами подошла к нему, дернула подлокотник кресла и уложила Кули на пол. Потом наклонилась к нему:
— Может, это и смешно, болван, но в последнее время у меня неважно с чувством юмора. Поэтому говори с нами серьезно…
Она зашла дальше, чем зашел бы я, но это сработало.
Актер поднял руки в пародийной капитуляции:
— Девушка, я просто шутил. Остыньте.
Бри распрямилась, но не отошла от него.
— Говори, балбес. Я не хочу остывать.
— Я взял напрокат кинофильм, заказал китайское блюдо из «Дворца Хунань». Его кто-то доставил. Можете поговорить с ним.
— В какое время была доставка? — спросил я.
Кули пожал плечами:
— В семь? В восемь? Где-то в этих пределах. Не знаю. — Бри чуть придвинулась к нему, и он сжался, потом овладел собой. — Я серьезно. Не знаю, когда это было. Но это не важно. Я был здесь весь вечер.
Я был склонен верить ему, но промолчал. Он выказывал слабость во всем — в движении, в разговоре, в том, как быстро поплыл, когда Бри проявила агрессию.
Объект нашего поиска, конечно же, лучше владел собой, был более сильным во всех отношениях и, может быть, являлся лучшим актером.
Бри, должно быть, это поняла.
— Пошли, Алекс.
Перед уходом она повернулась снова к актеру и насмешливо улыбнулась:
— Очень жаль, но на эту роль ты не подходишь. Готова держать пари, балбес, ты слышал такие слова много раз.