Двойня для решалы
Шрифт:
Теперь понимаю, я должна была поделиться всем с мамой, возможно, она дала бы мне хороший совет и… все было бы иначе. Только вот что сейчас говорить!
– Понимаешь, мам, я… Я же реально думала, что он убийца. А потом еще… в общем, ко мне пришли, какие-то… бандиты, требовали денег. Тогда за меня Андрей заступился. Ну и… Я решила, что Никита виноват во всех бедах, а Андрей он… помог, поддержал. И… любил меня, всегда говорил об этом…
– Ох, дочка…
– А когда с Никиты сняли обвинения, он нашёл меня, но… он просто наблюдал издалека… И увидел то, чего больше всего боялся. Меня с большим животом и другим мужчиной… Он решил, что это я его предала…
– А ты?
А что я? Я и предала, получается… Помню, как хотела пойти к Никите в СИЗО, добиться встречи, а Ксюша меня отговаривала! Господи, если бы я знала!
– Никита… он… он думал, что я счастлива.
– А ты была не счастлива? – мама протягивает руку и накрывает мою ладонь. Чувствую, как слезы жгут щеки, хоть и наплакалась я уже за эти дни, но их меньше не становится, – Дочка, дочка… Я же видела, что у вас с Андреем не всё так гладко, но… думала, ты его любишь…
– Я тоже так думала, - быстро вытираю очередную выкатившуюся из глаза слезинку, надо заканчивать этот потоп! – то есть… думала полюблю.
Я действительно так думала, всё надеялась, что чувство придет. Особенно поначалу, когда Андрей старался меня завоевать.
Оказалось, любовь и благодарность – разные вещи.
Хотя, благодарить Андрея было тоже не за что, как теперь выяснилось…
Но я решаю об этом умолчать. Сперва надо самой разобраться, а уже потом родственников посвящать.
Встаю из-за стола.
– Мам, ты не волнуйся. Я торопиться не буду. Мы с Никитой сперва всё обговорим, а уже потом…
– Ох, Сашенька, - мама тоже встаёт и порывисто обнимает меня. – Я же тебе счастья только желаю! Переживаю за тебя, за внученек! Но… - она смотрит мне прямо в глаза. – Я знаю, что ты у меня девочка умненькая. Верю, ты во всём разберёшься!
– Спасибо, мамуль! – я улыбаюсь и снова обнимаю её.
Мы слышим, как из спальни доносятся весёлые крики и смех. Вижу, как лицо мамы разглаживается, даже улыбка появляется.
– Иди, иди, - выпроваживает меня мама. – Посмотри, как там они.
– Ладно, - согласно киваю я, потом вспоминаю, - Мам, Никита он… он не только шоколадки. Он им и игрушки уже дарил и… в кафе водил и в игровую, он… он их очень любит, правда. И они… Он им тоже нравится.
– Так он… не первый раз их видит? То-то я вижу, они к нему так кинулись! И мне рассказывали о каком-то «незнакомце», но я и подумать не могла…
Рассказывали! Вот же лисички! Я же просила ничего и никому! Видимо, бабушке они доверяют…
– Это они так шутят, про незнакомца. А Никита… он их ураганчиками называет.
– Придумал же! И в точку… Ладно, иди к ним, иди…
Еще раз обнимаю маму, и ухожу в комнату.
Открываю дверь и вижу, как Никита обнимает девочек с таким блаженством и нежностью на лице, каких я никогда не видела у Андрея…
Я-то думала, что мои девочки для мужа родные, что они «наши», а не только «мои» … Но, похоже, что я выдавала желаемое за действительное.
Кажется, что все в нашей семье, кроме меня, видели эту правду. И девочки, и Андрей не горели особенным желанием общаться… Но делали вид, что всё хорошо, чтобы меня не расстраивать! Как подумаю о том, что из-за моей глупости дочери могли всю жизнь прожить рядом с вот таким недоотцом… Мороз по коже!
Смотрю на милую сцену какое-то время, и как только я пытаюсь выпроводить девочек к бабушке, хитрюга-Алина начинает говорить что-то там про поцелуи… Я снова неудержимо краснею.
А Никита… ему только повод дай!
Девочки выбегают из спальни хихикая, а их папа тут же переключает всё своё внимание на меня. Сжимает в объятиях… целует так, что у меня все мысли сразу из головы вылетают. Боже… как же сладко…
Я таю! Хочется, чтобы всегда вот так! Чувствовать его сильное тело рядом, дышать его ароматом мужским, родным таким, еще немного и я сдамся окончательно, несмотря на все данные самой себе установки.
– Малыш, я хотел поговорить с тобой о поездке, - шепчет он мне на ухо. – Правда… не уверен, что тебе понравится то, о чём я хочу тебе сказать…
С трудом вырываюсь из его обольстительного плена.
О чём это он?
Глава 47
– Санька, Санечка...
– Никита снова отвлекается, ловит в ладони моё лицо и притягивает ближе к себе. Получается нетерпеливо, но одновременно очень нежно.
Щекочет меня своим носом, а потом губы ласкает. Внутри всё замирает от сладости...
Мамочки, почему же мне так хорошо с ним! Не могу… нет сил сдерживаться, когда он вот такой! Жалобно постанываю в его объятиях, всхлипываю, все-таки находя в себе силы его отодвинуть. Хоть попытаться.
– Любишь ты надо мной издеваться, Лавров...
– рвано выдыхаю я, когда он слегка ослабляет хватку.
– Сань, а давай прям тут, а? Быстренько?
– он с надеждой смотрит на разложенный диван.
– Я же помню, что эта дверь запирается!
У меня брови ползут вверх от его предложения! Уж не знаю, как реагировать! Рассмеяться, или по щеке наглой шлёпнуть?
– Давай, котёна! Можно даже стоя, у стеночки!
– Ты совсем сдурел, да?
– стараюсь выглядеть сурово, но губы предательски расползаются в озорной улыбке. – я тебя сейчас поставлю, к стеночке!
– А что?
– Никита ухмыляется нагло, а сам меня к диванчику маминому теснит.
– Там на кухне у них готовка. Слышишь?
– он указывает пальцем в сторону.
– Они там телек вроде включили, Саньчик. Не услышат. А мы поторопимся, я же знаю, что ты у меня можешь? Пара минут, и тебе будет так хорошо!
Его пальцы уже начинают задирать подол моей дурацкой плиссированной юбки.
– Пара минут? – вот же… скорострел! Главное, смотрит так жалобно, как котик из Шрека, - Ага, щаззз с тремя «з»!