Двойные неприятности
Шрифт:
— А почему ты не посмотрел на свои часы?
«Потому что был слишком занят, любуясь тобой», — подумал я, но ей я этого не сказал. Я взглянул на свои часы:
— Двадцать пять минут третьего.
— Сенатор сказал мне, что ты должен вернуться сегодня ночью. Поэтому я и пришла сюда. Я была такой дурочкой во Фронт-Ройале, Чет. Когда я увидела тебя с Эриком Торгесеном, то подумала, что ты меня предал, что ты заодно с Аббамонте. Прости меня.
— Кстати, как это тебе удалось ускользнуть от тупицы охранника?
Хоуп рассмеялась:
— Единственным охранником была старая домохозяйка
Хоуп все еще сидела в кресле. А я все еще сидел на краю кровати. Внезапно я почувствовал неловкость и встал:
— Хочешь выпить? В награду за взлом и незаконное проникновение в чужое жилище.
— Да, но что-нибудь не слишком крепкое, пожалуйста.
Я тогда понял, что и Хоуп тоже испытывает неловкость, и хотя ее глаза улыбались, в их глубине таилось что-то еще.
Страх? Беспокойство? Ее что-то явно тревожило.
Я отправился в кухню и приготовил нам выпивку. Хоуп не пошла за мной. Когда я вернулся с бокалами, в спальне уже горел верхний свет. Хоуп стояла спиной к трюмо, держась руками за край его подставки. Ее грудь топорщилась под жакетом. Мы молча подняли бокалы и пару минут сосредоточенно глядели в них.
Потом я подошел и обнял ее, а она обхватила мои плечи:
— Я так рада, что ты вернулся, Чет. Я так рада!
— И я рад, что вернулся. И именно сейчас. Тебе здорово досталось во Фронт-Ройале?
— Вот уж нет. Они... Чарли... я не хочу говорить об этом. Не сейчас. — Она отступила от меня. — Смешно, но я пришла сюда именно для того, чтобы поговорить об этом. У меня есть что тебе рассказать. Я... но мне почему-то вдруг расхотелось говорить об этом. Наверное, мне следовало бы сейчас находиться с Чарли, но...
— А где он?
— Дома. Он не спасовал. О, думаю, он в безопасности. За нашей квартирой следят полицейские двадцать четыре часа в сутки. Мне удалось смыться. Но Чарли... он такой апатичный. Если бы он только знал... знал...
— Эй, не бери в голову!
— Что он должен был умереть. Во Фронт-Ройале есть один полицейский по имени Линдсей. Он сказал Чарли, что они могут доказать: это я убила Таунсенда Хольта. Но самое ужасное состоит в том, что Чарли ему поверил.
Ей явно не хотелось говорить об этом, но, заговорив, она уже выложила все помимо собственной воли.
— Наши родители умерли, когда я была совсем маленькой. Чарли заменил мне отца, и он... всегда опасался, что какой-нибудь мужчина... Линдсей сказал ему, что у меня был романчик с Таунсендом Хольтом, и мы с ним повздорили и... ну а поскольку я там действительно была и Хольт тоже, Чарли да и все остальные вполне могли этому поверить. На самом же деле Хольт позвонил мне и велел приехать во Фронт-Ройал. Сказал, что мне предстоит кое-что застенографировать, но, когда я приехала туда, он был мертв. Уже мертв.
— Ты видела там Чарли?
— Нет. Не видела. И он не убивал Таунсенда Хольта!
— Я не говорил, что это сделал он.
— Я... извини. Думаю, мне не помешало бы выпить еще.
Я принес бутылку, и Хоуп протянула мне свой бокал, а потом взяла его обеими руками, как это делают дети, и стала пить.
— Мне только что пришло в голову, — сказал я, — а вдруг Линдсей сам убил Хольта? Может, поэтому ему нужно было выбить из кого-нибудь признание, и как можно скорее? А может, он прикрывает кого-то еще? Сенатор сказал, что они с Хольтом сотрудничали очень тесно, но... — Я покачал головой.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Хоуп.
— Представим на минуту, что Чарли отправился туда, чтобы заполучить дневник для Аббамонте. Тогда Линдсей оказывается абсолютно ни к чему не причастным, потому что, если бы Аббамонте приказал Линдсею доставить ему злополучный дневник, отпала бы всякая надобность посылать туда Чарли. А это значит, что кто-то должен был быть причастен к убийству, — если не Чарли, то кто-то другой.
— Нелс Торгесен?
Я снова отрицательно покачал головой:
— Эрик втянул отца в сумасбродную авантюру. Возможно, это дело его рук. Весьма вероятно, что Эрик отправился за дневником, но застал там опередившего его Хольта и убил его. Кроме всего прочего, Эрику важно было устранить отца со своего пути, поэтому Чарли смог обыскать дом. Они оба работали на Аббамонте и...
— А почему Эрик не мог справиться с этой задачей один? Я хочу сказать, добыть дневник для Аббамонте.
— Да потому, что содержащаяся в дневнике информация способна навредить Нелсу Торгесену, равно как и многим другим, а Аббамонте, вероятно, не слишком-то доверял Эрику — уж во всяком случае, не до такой степени, чтобы поверить, что сын сможет изобличить собственного отца. Поэтому-то Аббамонте и послал твоего брата, но кто-то другой опередил Чарли, схватился с Хольтом и убил его. И вот тогда на арену событий выходит Линдсей. Кто бы ни был этот другой, Линдсей считает, что он работает на Аббамонте и что ему нужна его защита.
— Но ты ходишь по кругу. Чарли тоже работал на Аббамонте, а Линдсей почему-то старался силой выбить у Чарли признание.
— Конечно, но Линдсей с воскресенья наделал немало ошибок. Он решил, что тот другой парень, назовем его "X", был более важен для Аббамонте, нежели Чарли. Ему приходилось действовать быстро, и он сделал неверный шаг. Именно Чарли под его давлением оказался тем, кто сможет затянуть петлю на шее Аббамонте за убийство Хольта. Для Аббамонте было крайне нежелательно, чтобы Чарли попал за решетку. Наоборот. Потому что, хотя Линдсей и думал, что этот "X" работает вместе с Аббамонте, сам он по уши завяз в дерьме, а они — нет. "X", должно быть, оказался тем, кого Аббамонте вовсе не хотел прикрывать, тем, за чьим провалом Аббамонте с удовольствием бы понаблюдал, и, наконец, тем, кто должен был добраться до дневника Нелса Торгесена. Кто-то вроде... — Я залпом осушил свой бокал, — Майка Сэнда.
— Ты хочешь сказать, что Хольта убил Майк Сэнд?
— Именно. — Я думал об этом, и с каждым разом эта мысль мне нравилась все больше и больше.
— Послушай. Линдсей остается на обочине всех событий. Его связь с Аббамонте может оказаться всего лишь случайными услугами Эрику Торгесену. Откуда ему было знать, что Аббамонте оттеснил Майка Сэнда в сторону и взял управление «Братством» в свои руки? Поэтому конечно же, полагая, что Аббамонте работает на Сэнда, он и бросился защищать Сэнда. Вот почему он навалился на Чарли.