Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 1820 и 1821 годов
Шрифт:
15 сентября. 15-го при тихом ветре мы подошли к мысу Наго и в 6 часов утра направили курс прямо на Санта-Круцкой рейд. Берег между мысом Наго и городом Санта-Круцом состоит из груд огромных камней, набросанных в различных положениях, слоями, которые, вероятно, составились от подземного огня, как и самый остров. Неподалеку от города Санта-Круца мы прошли местечко Сант-Андре, находящееся в ущелине. Все с большим любопытством навели зрительные трубы, и каждый из нас сказал: «И здесь люди обитают!» И подлинно! Смотря на сии островершинные неприступные скалы, между коими образовались узенькие ущелины, временем и водою из гор текущею, по наружному виду невозможно и подумать о внутренней красоте и изобилии сего острова, на котором
В час пополудни мы были в двух милях от города Санта-Круца; в сем расстоянии уже все предметы нам ясно открылись. Тогда представился глазам нашим красивый город, выстроенный на косогоре в виде амфитеатра, украшенного двумя высокими башнями, из коих одна возвышалась на западной стороне города, с колоннадою вверху, а другая посреди города с такою же колоннадою и с куполом; первая в доминиканском, а последняя в францисканском монастыре. По берегу, для защиты города, выстроены четыре небольшие крепости; одна и самая главная называется Сант-Христоваль, на которой развевается испанский флаг. Некогда на высокой горе по северную сторону города находилась небольшая батарея, но губернатором маркизом Касикагигал срыта по той причине, что неприятель, завладев оною, мог бы удерживать город в повиновении. За городом, по косогору, как видно, вся земля разделена на разные участки, а далее красно-синеватые горы; когда же облака не покрывают остров, что обыкновенно, хотя изредка, случается по вечерам, тогда является взорам сребристая вершина пика сего огромного исполина, поставленного на неизмеримом плоском пространстве; он первый встречает и последний провожает восхождение и захождение благотворного солнца.
В 2 часа пополудни мы положили якорь на глубине 25 саженей, грунт – ил с песком, на самом том месте, где за 16 лет перед сим капитаны Крузенштерн на шлюпе «Надежда» и Лисянский на «Неве» стояли на якоре. Северо-восточный угол острова находился от нас на NO 62°, а юго-западный на SW 34°, в городе на доме бывшей инквизиции башня на SW 71°.
Вскоре приехала с берегу к шлюпу «Восток» под испанским флагом шлюпка, на коей был капитан порта, королевского флота лейтенант дон Диего де Меза; он делал обыкновенные вопросы: откуда, куда, нет ли больных и прочее. Господин Меза объявил, что в Кадиксе свирепствует заразительная болезнь, и, предостерегая нас, сказал, что лавирующие близ Санта-Круцкого рейда две бригантины пришли из Кадикса, но правительством в порт не впущены.
На вопрос мой: можно ли нам иметь сообщение с берегом? господин Меза сказал, что для нас нет никаких в том препятствий; почему, спустив ял, я послал господина Демидова к губернатору генерал-лейтенанту шевалье де Лабуриа уведомить о причине нашего прибытия и переговорить о салютации. Господин Демидов, возвратясь с берега, донес, что губернатор очень вежливо его принял, о салютации отозвался, что крепость будет отвечать выстрелом за выстрел, почему с шлюпа «Восток» салютовали из семи пушек; с крепости, на коей был поднят флаг, ответствовано равным числом.
К вечеру приехал с берега от губернатора испанской службы офицер поздравить нас с благополучным прибытием; с ним для перевода на французский и английский языки находился дон Педро Родригуа, уроженец города Санта-Круца, агент купца Литле и компании; сей торговый дом уже семьдесят лет производит беспрерывно торговлю на острове Тенерифе. Я просил господина Родригуа о доставлении нам тенерифского вина; он охотно принял на себя сей труд, исправно и скоро доставил вино лучшего качества по 135 талеров испанских за пину [1 пина 540 л], а молодое – по 90 талеров; он же доставил и воду на своих барказах на оба шлюпа, что стоило нам одиннадцать фунтов стерлингов и два шиллинга.
16 сентября. Следующего утра я с господином Лазаревым ездил на берег к губернатору, он принял нас с отличной приветливостью, изъявил готовность вспомоществовать во всем и сказал, что имеет на то повеление от своего правительства; поблагодарив его, я просил только, чтоб приказал назначить место для поверения наших хронометров и позволил некоторым из офицеров посмотреть внутренние части острова; г-н губернатор охотно согласился и присовокупил: «Мне очень известно неподражаемое гостеприимство россиян, и я крайне рад, что при старости лет моих еще имею случай быть им полезен».
Мы удивились, увидя в числе многих орденов, его украшающих, российский военный орден Св. Георгия 4-го класса; почтенный старец сей предупредил наше любопытство, сообщил нам, что он находился в российской службе в царствование императрицы Екатерины II, был в сражении противу шведов под начальством принца Нассау и участвовал в победах фельдмаршала Румянцева, о котором многое рассказывал; восхищался воспоминанием, что крест за храбрость и заслуги получил из рук великой государыни.
По возвращении моем на шлюп «Восток» собрались на оной с обоих шлюпов офицеры и служители слушать благодарственное молебствие по случаю дня коронования его величества государя императора Александра Павловича; при пении многая лета производилась пушечная пальба из всех орудий, и оба шлюпа украсились флагами. Господа офицеры и служители были угощены на шлюпе «Восток» обеденным столом; служителям сверх обыкновенной порции дано после обеда по стакану горячего пуншу.
Приехавшим на лодках жителям острова с фруктами позволено было продавать оные, но с тем, чтоб не привозили горячих напитков. Покупку свежих фруктов я позволил производить во всех портах, зная на опыте, что приносят большую пользу, очищая кровь, и сим предохраняют от расположения к цинготной болезни.
Для поверения хронометров отвели нам дом морского начальника дон Антония Родригер-Рунца. Плоская на доме крыша казалась довольно удобною для произведения наблюдений; но по причине большого сотрясения, происходящего от малого движения и самого морского ветра, который в полдень всегда бывает свежий, я поставил на крыше только инклинаториум, [41] чтобы узнать наклонение магнитной стрелки; но инструмент показывал невозможное; после разных исследований нашли мы, что в самой извести, коего крыша и стены дома выштукатурены, много железных частиц.
41
Инклинаториум (инклинатор) – прибор для измерения магнитного наклонения.
При прогулках в городе я имел в кармане искусственный магнит, касался им до земли в разных местах на улицах и всегда усматривал множество железных частиц, пристававших к магниту; приказал привезти на шлюп песку, выбрасываемого морем на берег, и также нашел, что наполнен железными частицами. Привезенная мною в С.-Петербург часть сего песку хранилась в Музеуме государственного Адмиралтейского департамента в минеральном кабинете г-на Розенберга и в С.-Петербургском минералогическом обществе. Вероятно, что и весь волканический остров Тенерифе наполнен сим песком, и потому полагаю, что всякое испытание над магнитною стрелкою на берегу города Санта-Круца не принесет никакой пользы.
По просьбе нашей позволили нам на крепости Сант-Христоваль делать наблюдения и поверить хронометры, но так как тогда солнце часто закрывалось облаками, то поверение хронометров было не самое лучшее.
Комендант сей крепости дон Жозеф де Монтеверда принял нас приязненно, он женат на родственнице российского генерал-лейтенанта Бетанкура.
Город Санта-Круц ныне один из лучших маленьких городов; улицы хорошо вымощены, городовая площадь почти вся вымощена наподобие тротуара большими плитами, где по вечерам жители прогуливаются. Ныне не видно уже того множества монахов и развратных женщин, которые прочим путешественникам здесь встречались; первых не видно потому, что архиепископ и инквизиция переселились на остров Канарию, и многие монахи померли от бывшей в 1810 году чумы. Вероятно, от той же болезни уменьшилось и число развратных женщин, а особенно от принятых правительством строгих мер, препятствующих их размножению.