Двуликий Янус
Шрифт:
Небо заволокло тяжелыми тучами, а протоптанная мною вчера дорожка быстро спряталась в траву. Я растерянно стоял под дождем и смотрел по сторонам.
– Дед, а как же мох на деревьях? Ты мог определить по нему север и юг, – резонно замечает внук.
– Мне было чуть больше шести, и я был напуган. И мама, видимо, впопыхах, не рассказала мне об этом. Поэтому я решил пойти просто вперед. Как говорят, куда глаза глядят.
Так я шел один день. Потом еще один день и еще. Лес не выпускал меня. Он крепко сплетал передо мной ветки деревьев, перегораживал мою дорогу завалами и высокими оврагами. На четвертый день дождь кончился. Выглянуло солнце, и я пошел на него. Вот только еды у меня больше не было. По дороге я нашел кусты дикой малины, но лес не позволил мне ее поесть, выпустив на меня целый клубок змей.
К вечеру я так устал от голода, что просто упал на землю и заснул. На следующий день я снова пошел на солнце, но видимо, я сильно сбился с пути, и лес вывел меня к болоту.
Я никогда не видел болот, поэтому решил, что это поляна. Просто на ней живут лягушки и растут речные цветы. Запах стоялой воды меня тоже не напугал, и я смело пошел по кочкам.
Мне везло. Те кочки, на которые я наступал, были достаточно твердые, чтобы выдержать ребенка. Я уверенно шел вперед, пока одна из кочек вдруг не ушла из-под моих ног в вязкую вонючую жижу.
Чем сильнее я дергал ногами, тем глубже меня засасывало. Я пытался схватиться руками за ветку деревца, растущего неподалеку, но дотянуться до нее никак не мог.
Болото проглотило почти половину моего тела. Мне казалось, что там, под вязкой жижей, меня держат за ноги и тянут вниз водяные. Я оцепенел от ужаса и не мог двинуться. И тут случилось чудо…
Подул сильный ветер, который наклонил деревце точно в мою сторону, и я, очнувшись, схватился за ветку рукой и выбрался на клочок твердой земли. Полежав немного, я с трудом поднялся на ноги и продолжил путь.
Я уже не помнил, сколько дней шел. И когда последний раз ел, я тоже забыл. Меня шатало из стороны в сторону от голода. Голова и тело горели, словно внутри меня бушевал пожар. Мне очень хотелось пить. Я искал листья, в которых скопилась дождевая вода, и пил эти маленькие серебристые капельки, прогоняя рукой любопытных пауков, которые плели свою вечную паутину.
А еще через день я вышел на знакомую поляну. Я не поверил своим глазам, увидев за ней лес, который окружал мой город. От усталости и голода я просто упал на траву и забылся сном.
Утро зазвенело песней птицы над моей головой, зашуршало травой, с которой играл веселый ветерок. Я открыл глаза и увидел улитку, медленно ползущую по травинке.
У нас в городе жил парикмахер – француз Жан. И он как-то рассказывал про французскую кухню маме, пока делал ей прическу. Мама морщила нос, когда Жан в красках описывал ей рецепт лягушачьих лапок. А потом еще говорил про устриц, которые очень вкусные и питательные. Я тогда спросил у него, что такое устрицы, и он мне ответил, что они что-то вроде улиток, только живут в море.
Я смотрел на улитку, по-деловому ползущую прямо ко мне, и думал, какая она на вкус. Я протянул к ней перепачканную ладонь, и улитка бесстрашно поползла по ней. Я любовался ею и смотрел, как она забавно шевелит усиками-антенками. Она совсем не боялась меня, и мне даже казалось, что ей нравится ползать по мне.
– Ползи, улиточка, – шепнул я ей. – И пожалуйста, найди в городе Януса и скажи ему, что мне нужна помощь!
Я помог улитке перебраться на травинку. В моих глазах потемнело, и я провалился в тягучую и вязкую темноту, похожую на болото.
Очнулся я от того, что кто-то прикасался чем-то холодным к моему лбу. Я открыл глаза и через тяжелый туман увидел знакомое лицо.
– Янус… – прошептал я. – Улитка тебя нашла.
– Тише, – ответил мне бог, закрывая меня от палящего солнца белым крылом. – Ты можешь встать и идти? – он смочил водой из фляжки платок и снова протер мне лоб.
Я приподнялся и кивнул ему. Но стоило мне сесть, как вокруг меня все закружилось и поплыло. Меня вырвало на землю каким-то месивом из ягод, которые мне удалось найти и съесть в лесу, и грибов, которые назвались, как я помнил, сыроежками.
– Господи! – всплеснул руками Янус. – Что же делать? Сейчас вести тебя в город небезопасно, – он нахмурился и почесал пальцем висок. – Значит, так… Я помогу тебе лечь удобнее. Оставлю воды и немного хлеба, а как стемнеет – вернусь за тобой.
– Ты же можешь летать! – прошептал я и тронул рукой белое крыло. – Ты можешь унести меня далеко отсюда!
<