Дядя Джимми, индейцы и я
Шрифт:
А дядя надел зелёный комбинезон и поехал с Бэбифейсом косить газоны, подстригать деревья и розовые кусты. Поначалу он рассчитывал на хороший месячный заработок, но ему пришлось удовольствоваться тысячей долларов, хотя после десяти часов косьбы, вскапывания, пиления и обрезания кустов он валился в постель, как мокрый мешок.
Лишь на уборке снега Джимми Коронко сумел заработать побольше — из-за доплаты за ночную работу на улице.
И он радовался:
— Дополнительно двести монет! Всегда хватит на восемь шестибаночных упаковок, на три
IV. Калифорния или Мексика
К ноябрю 1991 года и мои денежные запасы подошли к концу, оставался лишь неприкосновенный запас, к которому я не должен был притрагиваться, если не хотел очутиться на улице.
Четыре тысячи долларов, раздумывал я, на что бы их пустить?
Чак недолго ломал голову над тем, как поступить с моими накоплениями. Он сказал:
— Мысль поехать в отпуск пока ещё осуществима. Давай же наконец увидимся с Агнес, навестим её!
Затевать путешествие только ради нескольких дней у Агнес казалось мне нерациональным, и я наметил планы более дальней поездки. Но всё упиралось в тупик при мысли о том, что в Виннипеге нас будут ждать два этих старых дурака. Чак сказал:
— Я сыт по горло Бэбифейсом и твоим дядей! Если мы сейчас самостоятельно не сделаем ничего путного, то скоро сами превратимся в таких же неудачников, как эти растяпы! Спорим?
Я сказал:
— Решено, брат, будь по-твоему! Правда, однажды я уже убежал из дому — и что из этого вышло? Сижу теперь в луже, ничему не выучился, безработный, а из-за Агнес чуть было даже не застрелился!
Чак сказал:
— А меня уже начинает трясти, как только я слышу слова «замена масла». У меня сразу же температура в голове повышается! Мне просто необходимо наконец расслабиться и отдохнуть!
Его телефон давно молчал, и женщины больше не звонили ему.
— Вот видишь, — говорил он, — как они меня любят! Ничего больше не складывается: сплошные пьяные ночи, непрерывная смена имён и лиц, которые забываешь уже на следующее утро, — все эти осточертевшие случайности, да и те больше не случаются! Я на пределе!
Мы обсудили наше положение в деталях и пришли к совместному решению. Цель была абсолютно ясна, чего раньше у нас не бывало: навещаем Агнес в Калгари, а затем отрываемся в Калифорнию. Мы мечтали завоевать солнце! Нас ждали бескрайние многокилометровые пляжи, пальмы, а может, и студентки в бикини, и ледяные напитки, пинаколада и джин с тоником, и сладкие плоды манго, только что сорванные с дерева! Мы решили отправиться на машине ранним утром, без прощальных церемоний, не предупредив ни Джимми, ни Бэбифейса; они должны были оставаться в неведении.
За неделю до отъезда мы тайно собрали два рюкзака; мы хотели взять с собой только самые необходимые вещи, а это значило, главным образом, как можно больше музыки.
На
— А для чего тебе сварочный аппарат? Чтобы было чего разбирать и снова собирать? Ты же у нас без этого не можешь! Тогда уж давай весь дом с собой прихватим, погрузим по кирпичику на тягач!
— Я же не сошёл с ума! — сказал Чак. — Мастерская со всеми инструментами, которые я собирал годами, это мой подкожный жир, страховой запас на трудные времена. В любой момент я могу вернуться в Виннипег и снова открыть дело, вот так-то, мой друг!
Я сказал:
— А что, если мой дядя весь этот хлам сбудет за бесценок и опустошит твой гараж? И что ты тогда? Будешь волосы на себе рвать?
— Не бойся! — сказал он. — Я так запру дверь гаража, что только фаустпатрон откроет мой Сезам!
В последнюю минуту он продал по дешёвке свою спортивную машину и вызвал из небытия заброшенный пикап, который ржавел себе в саду, накрытый брезентом. То, что эта колымага, старый «форд», вообще ещё заводится, граничило с чудом, однако гораздо больше меня занимал вопрос, как мы преодолеем на этой развалине несколько тысяч километров.
— Чак! — сказал я. — У тебя что, не все дома? Это же не машина, мы на ней и двух кварталов от дома не отъедем! А посмотри на шины!
— Это всё ерунда! Три дня с ним повожусь — и «форд» будет как новенький!
Дядя Джимми время от времени с удивлением заглядывал в гараж Чака и бормотал:
— Что-то здесь не то!
Чак иной раз любит прихвастнуть. Он теряет почву под ногами и говорит такие вещи, которые делают смешной всякую попытку удержать что - нибудь в тайне. Своему приёмному отцу он шутки ради заявил:
— А если бы я прислал тебе открытку из Сан - Франциско, ты бы поверил, что я взлетел очень высоко и денег у меня как грязи?
Бэбифейс сказал:
— Вот уж не знаю! Мне надо обсудить это с Джимми! Он лучше меня знает толк в таких вещах: как воин добивается признания!
Я не забыл их разговор, выждал денёк и притянул моего друга к ответу:
— Мы же с тобой условились! Старые хрычи ничего не должны знать о наших намерениях — а ты просто не можешь держать язык за зубами!
— Ах, да им хоть всё расскажи, — отвечал Чак, — до них ничего не дойдёт!
В наш последний вечер в Виннипеге, когда «форд» был уже готов, крылья покрашены, прошивший до дыр выхлоп запаян, прокладки головки блока цилиндров заменены, тормоза и отопление починены, аккумулятор и шины установлены новые, Джимми ворвался в мою комнату и забросал меня вопросами:
— Ты что, уезжаешь? И об этом я узнаю от врага? Почему Бэбифейсу известно больше, чем мне? А что будет с квартплатой? Как я останусь здесь один без тебя, да ещё с этим кровожадным индейцем? И как вообще всё это понимать? Я помогаю тебе чем только могу, так нет же — Теофил плюёт на руку, с которой кормится! Вот как обстоят с тобой дела!