Дядя самых честных правил 6
Шрифт:
— Ну и славно. Только интересно, как он тебя распознать смог?
Киж развёл руками.
— Чёрт его знает, Константин Платонович. Может, Талант у него особенный? Или амулет какой?
Я только покачал головой. Не прост, ох не прост Разумовский! Не зря неприметный казак столько лет стоит рядом с троном императрицы и получил графский титул. Подозреваю, это он приложил руку к защите от нежити на покоях императрицы.
— Приехали, Константин Платонович.
Экипаж остановился возле кованой ограды, за которой пряталось маленькое кладбище. Чуть дальше виднелась то ли часовня, то ли усыпальница. А ещё дальше, за мостом через реку, несколько церквей и монастырские здания.
— Вы чувствуете? — произнёс Киж тихим голосом. — Константин Платонович, что это?
Я моргнул, глянул на кладбище магическим зрением и закашлялся. Над Лазаревским кладбищем дрожал контур магической защиты. Тяжёлой, с эфирными нитями в руку толщиной, возвышающейся над деревьями громадным куполом. Кто-то могущественный не пожалел сил, создавая конструкцию на века. Вот только он не прятал кладбище от людей, наоборот, колдун защищался от мертвецов. Всем похороненным здесь навеки был закрыт путь в мир живых. Не было ни единого шанса ни поднять покойника на этом кладбище, ни самому мертвецу выбраться из могилы. Некрополь, обладающий собственной волей, крепко держал умерших в своих объятьях.
— Я не буду туда заходить, — буркнул Киж, — вдруг оно меня решит упокоить?
— Ты ему неинтересен, Дмитрий Иванович. Здесь лежат титаны, сподвижники Петра Великого. Можешь хоть сам в землю закопаться, некрополь даже не взглянет в твою сторону.
Киж недоверчиво сунулся за ограду. Прошёлся между могил, прогулялся из конца в конец и признал мою правоту. Некрополю было плевать на такую мелкую сошку, он ловил в свои путы исключительно крупную рыбу.
— Как думаете, Константин Платонович, зачем Пётр приказал поставить такую защиту? Боялся, чтобы его верных слуг не побеспокоили после смерти?
— Может, и так, а может, и нет. Поставить могли и после кончины Петра, чтобы никто не докопался до опасных тайн прошлого царствования.
Киж согласно кивнул.
— Тоже верно. Я, скажем, не прочь поговорить с некоторыми личностями, что здесь лежат. Эх, Константин Платонович, с вашим Талантом бы да написать историю государства Российского! Допросить участников да рассказать, как всё по правде было.
— Нет уж, уволь! — я рассмеялся. — Тогда меня прилюдно четвертуют как государственного преступника. У реальной истории очень неприглядный вид, и мало кто захочет узнать её.
Нашу беседу прервала карета, остановившаяся за оградой.
— А вот и Разумовский. Дмитрий Иванович, прогуляйся в сторонке, чтобы не смущать его.
Бессменный фаворит императрицы быстрым шагом подошёл ко мне и порывисто пожал руку.
— Добрый день, Константин Платонович. Честно говоря, не ожидал увидеть вас в Петербурге.
— День добрый, Алексей Григорьевич. Увы, обстоятельства заставили приехать. Прогуляемся?
Я указал рукой на аллею между надгробий.
— Только если недолго. У меня мало времени, Константин Платонович, так что переходите сразу к делу.
Было видно, что он немного не в духе из-за приглашения на разговор. Вполне понимаю: он нужен у постели больной императрицы, а тут я его отвлекаю непонятно с какой целью.
— Прочитайте, пожалуйста. Это не займёт много времени, — я протянул ему документы из Ябедного архива.
Разумовский хмыкнул, но бумаги взял. Поначалу он скользил взглядом по листу наискось, но когда уловил смысл, начал читать вдумчиво, хмурясь и периодически бросая на меня короткие взгляды.
— Я знаю эту историю, Константин Платонович, — он закончил чтение, но не спешил вернуть бумаги. — Елизавета Петровна рассказывала, хотя и без некоторых подробностей. Зачем вы показываете их мне?
— Прочтите последний лист ещё раз.
С раздражением Разумовский заглянул в бумагу и пробежал страницу глазами.
— Девочку не убили, Алексей Григорьевич, — я подвёл итог за него, — мой дядя Василий Фёдорович вывез и спрятал её.
— Вот как? — фаворит удивлённо посмотрел на меня.
— Прочтите ещё это, — я протянул ему письмо Марьи Алексевны, — свидетельство княгини Долгоруковой в пользу моих слов.
Он вырвал у меня из рук лист бумаги и незамедлительно развернул.
— И вы знаете, где она? Дочь Елизаветы? Отвечайте.
— Знаю. Она здесь, в Петербурге. Я привёз её, чтобы она увиделась со своей матерью.
Подступив почти вплотную, Разумовский спрятал бумаги в обшлаг рукава и взял меня за пуговицу на камзоле.
— Константин Платонович, вы понимаете, что если это обман, то самый дальний сибирский острог покажется вам раем?
— Прекрасно понимаю, Алексей Григорьевич. Но, как дворянин, я был обязан привести девушку и попытаться восстановить справедливость. Даже если я ошибся и поплачусь за это.
— Если вы действительно правы и всё подтвердится, чего вы хотите в награду?
— Вы не поверите, Алексей Григорьевич, но ничего.
На пару секунд Разумовский завис, продолжая теребить пуговицу.
— Эээ…
— Я взял девушку в ученицы по деланной магии, не зная о её происхождении. Как учитель, я отвечаю за неё и обязан позаботиться. И за это мне не нужны ордена, деньги и титулы.
Нитки не выдержали, и пуговица оторвалась, оставшись в пальцах у Разумовского. Он смутился такому обороту дел, закашлялся и отступил на шаг.
— Простите, Константин Платонович, я немного разнервничался.
Он отдал мне пуговицу и потёр лицо ладонью.
— Всё это слишком неожиданно свалилось на меня. Да ещё так не вовремя!
— Понимаю, сочувствую, но я в ещё худшем положении. Если уж вы грозите мне острогом, то даже боюсь думать, что скажет императрица.
— По-разному может выйти, — буркнул Разумовский, — зависит от… Впрочем, неважно. Сейчас, я должен увидеть девушку собственными глазами. Где она?
— Я отвезу вас. И увидите, и поговорите.