Дядя Зяма
Шрифт:
Тот еще мишебейрех [151]
Пер. М. Рольникайте и В. Дымшиц
После того как, в соответствии с предварительными договоренностями, сваты уехали в Киев, все пошло не так гладко, как представлялось Гнесе, и даже не так, как рассчитывал дядя Зяма. Потому что Груним-ландшадхен и сам Зяма утаили изрядное количество мелочей и от невесты, и от тети Михли, лишь бы скорей покрыть фатой голову девицы, набитую пустыми бреднями. Реб Груним, понятно, это сделал ради заработка, а Зяма — из-за «влюбленности»… Потому что гораздо больше, чем Гнеся была влюблена в красоту Мейлехке, он, Зяма, был влюблен в почерок жениха.
151
Тот, Кто благословил (др.-евр.) — первые слова и название специальной молитвы, которую произносит габай после чтения свитка Торы в субботу. Во время этой молитвы
Но едва сыграли свадьбу, достоинства киевского зятька потускнели. В первый раз черная кошка пробежала между тестем и зятем после субботнего мафтира [152] .
Известно, что в первую же субботу после свадьбы молодожена вызывают к мафтиру и устраивают ему мишебейрех как следует, чтобы он почувствовал, почем фунт лиха, и принял на себя иго еврейства. А как же иначе…
И вот тут-то Мейлехке Пик совершил первую ужасную ошибку. Дальнейшие ошибки стали только следствием неудачного мишебейреха. Это как с капотой: стоит неправильно застегнуть одну пуговицу, и все остальные сами собой застегнутся криво. Даже красивый почерок больше не защищал Мейлехке. Он просто взял и собственными руками угробил свою блестящую карьеру.
152
Публичное чтение в синагоге заключительных стихов недельного раздела и гафторы, специального отрывка из книг Пророков, присовокупленного к данному недельному разделу. Человек, получивший вызов к чтению гафторы, также называется «мафтир». Быть мафтиром очень почетно. В первую субботу после свадьбы этой чести удостаивается молодожен.
А дело было так.
Проведя несколько недель до свадьбы в Шклове, Мейлехке Пик понемногу присмотрелся к местным обычаям, обдумал шкловские церемонии, чтобы знать, как вести себя по-людски. И вот однажды в субботу он слышит, как в лю-бавичском бесмедреше вызывают заезжего человека к мафтиру и как Исроэл-габай устраивает ему мишебейрех. И когда габай доходит до Баавур шенодер [153] , то зажмуривает глаз и прикладывает ладонь к уху, чтобы как следует расслышать, сколько, например, пожертвует этот ойрех [154] .
153
За то, что он пообещал (др.-евр.).
154
Пришлый в общине человек, которому негде провести субботу или праздник. Его забирает к себе домой из синагоги один из прихожан.
— Баавур шено-о-одер? — по-субботнему громогласно гнусавит Исроэл-габай свое благословение, ставит в конце большой вопросительный знак и замирает.
Вызванный к мафтиру отвечает габаю на чистом «святом языке» [155] :
— Алеф пуд карасин!
То есть один пуд керосина.
И Исроэл-габай вплетает этот «алеф пуд карасин» в мишебейрех, и все идет своим чередом.
Это понравилось Мейлехке Пику. Как у них тут все ловко и просто устроено!.. И Мейлехке вбил себе в голову, что, когда дело дойдет до него, он уже будет знать, что делать.
155
Для того чтобы не осквернить «пространство молитвы» до ее окончания, краткие реплики прихожане подают на «святом языке», то есть на древнееврейском. В данной реплике только одно слово из трех древнееврейское, поэтому оценка автора звучит иронически.
В первую субботу после свадьбы, которая пришлась как раз на Хануку, перед тем как идти молиться в любавичский бесмедреш, Зяма как человек практичный хотел по всем статьям наставить зятя, чтобы тот разбирался в шкловских приличиях. Зяма сказал ему так:
— Когда тебя вызовут, Мейлехке, сынок, ты пообещаешь… как положено…
— Знаю, знаю, знаю, — Мейлехке Пик двумя руками отбивался от своего церемониймейстера, — знаю, знаю!
В качестве очень одаренного зятька Мейлехке никогда никому не позволял слова сказать или же дать ему совет. Он знает, знает! Все он знает… Еще перед хупой Зяма натерпелся от зятя.
— Возьмешь фату, возьмешь и…
— Знаю, знаю, знаю!
— Обручальное кольцо надевают на…
— Знаю, знаю, знаю!
— После шеве брохес [156] отхлебнешь [157] …
— Знаю, знаю, знаю!
Он знает, он знает, все-то он знает, этот одаренный зятек! Только он один все знает. Но как только доходит до дела, Мейлехке каждый раз барахтается, как жук в сметане, и тесть с тещей бросаются — часто слишком поздно — ему на выручку.
156
Семь благословений (др.-евр.) — благословения,
157
Когда жених стоит под хупой, ему подносят бокал вина.
Зяма знал эту слабость своего одаренного зятька. Он уже столкнулся с ней и перед хупой, и во время свадьбы. Но в таком деликатном деле, что и сколько жертвовать любавичскому бесмедрешу, Зяма не считал нужным ни вмешиваться, ни приставать к зятю с советами. Ладно, раз знает — значит, знает. Зятек должен был его сам спросить. По крайней мере, если бы зятек соизволил заговорить с ним, с Зямой, на эту тему, он бы ему посоветовал пожертвовать пятерку. Этого вполне достаточно!.. Но… Может быть, его одаренный зятек хочет побахвалиться и дать десятку или вообще хай [158] рублей, как богачи на ярмарке в Нижнем. Может, и в Киеве принято так же, ну что ж, пусть дает на здоровье! Быть по сему. Пусть Шклов знает, что может себе позволить киевский зять…
158
Букв. жизнь (др.-евр.), то есть восемнадцать. Сумма числовых значений букв «хес» и «йуд», составляющих слово «жизнь», равна восемнадцати. Традиционная магическая практика состоит в том, чтобы жертвовать восемнадцать рублей, что должно прибавить «жизни» дарителю.
Короче, в субботу после свадьбы, которая как раз выпала на середину Хануки, Мейлехке Пика с большим почтением вызвали к мафтиру в любавичском бемседреше. Реб Ехиэл, хазан и чтец Торы [159] , постарался, чтобы вызов прозвучал торжественно, по крайней мере, так, как при приглашении богача к первой гакофе [160] . Реб Ехиэл все еще ощущал вкус прекрасного свадебного застолья в Зямином доме. И в благодарность за него он, открыв свою львиную пасть, так прорычал Йаамод [161] в честь Мейлехке, что все молившиеся оторвали бороды от Пятикнижий, мальчики испугались, ремесленники перестали отпускать шуточки, как обычно они делают, когда кого-нибудь вызывают к Торе, и сбежались к биме. А женщины от любопытства высунули личики сквозь деревянную решетку вайбер-шул.
159
Обычно вызванный к чтению Торы сам не читает текст по свитку, так как в свитке текст не огласован и его чтение требует определенных навыков. От имени вызванного текст читает специальный чтец.
160
Обход бимы со свитком Торы в руках во время праздника Симхас-Тойре. Участие в гакофес (мн. ч. от «гакофа») прихожане выкупают за деньги. Первая гакофа — самая почетная и достается самому богатому.
161
Пусть поднимется (др.-евр.) — возглас, которым приглашают к чтению Торы.
Услышав свое имя, звуки которого с такой помпой покатились с бимы, молодожен слегка покраснел и от волнения слишком сильно подтянул концы своего нового шелкового талеса [162] , так что задние цицис взлетели до шеи, и ткань, из которой был сшит пиджак его нового свадебного костюмчика, предстала перед глазами молящихся во всей своей красе… Пять рублей за аршин! Мейлехке Пик обмер еще до того, как хотя бы крошка мафтира попала ему на язык. Зямин шепот «Иди же, иди!» вернул Мейлехке к жизни, разбудил его. И он побежал к биме не как сын киевского богача, а как бедный племянник за наследством…
162
У ашкеназов принято, что мужчина начинает использовать талес только после женитьбы. Шелковый талес — признак новомодных веяний, традиционно талес ткали из шерсти.
Ничего, такая спешка может случиться с каждым молодым человеком после свадьбы, когда он вдруг слышит, что его вызывают не с мальчишеским званием «жених», а с «реб», например, реб Мейлех береб Меер [163] и так далее. С благословением на чтение Торы все обошлось, кажется, гладко [164] . Но сразу после последнего стиха и следующего благословения [165] Исроэл-габай взялся командовать Зяминым зятьком в задравшемся талесе… Он медленно погладил свою длинную седую бороду и начал торжественно:
163
Господин Мейлех, сын господина Меера (др.-евр.). Обращение «реб» относится только к женатым мужчинам.
164
Вызванный к чтению Торы сначала произносит специальное благословение.
165
После чтения Торы и перед произнесением мишебейреха вызванный к Торе произносит еще одно благословение.