Дьявол начинает и...
Шрифт:
– Сейчас мы проходим по улице, известной благодаря музыканту, что некогда жил на ней. К сожалению, его дом сожгли лет пятьдесят назад. Остался только фундамент, несколько валунов да оболочка. Мы к ней сейчас и подходим.
– А пляж?
– заныла девочка.
– Вы же обещали нам пляж, а не старые развалины! Мы уже их много за сегодня видели. А пляжа ни одного!
– Пляж как раз за этими развалинами. Музыкант тот (мне никак не удавалось вспомнить имя мэтра) любил там сидеть, на воду глядеть.
–
– Ура!
– разом заголосили дети, заставляя меня сомневаться в правильности выбранного пути. В музеях они, по крайней мере, не орали. Только жалобно ныли.
За поворотом действительно показался ручей. Дети взвизгнули и, взявшись за руки, побежали вперед.
– Там безопасно?
– спросила меня мать юных оболтусов.
– До сегодня никто не тонул, - оптимистично заявила я, не уточнив, что там и купаются редко. Разве только если лето особенно жарким выдастся. Но этому до него далеко. Дети тотчас подтвердили мою мысль.
Мальчик с разгону, даже не успев толком раздеться, бросился в воду да так и замер, зайдя по колена, с минуту постоял, а затем с криком бросился обратно:
– Холодно!
Я рассмеялась, потом, кинув еще один взгляд на мальчишку, бросающего боязливые взгляды на воду (будто бы там чудовище какое-то сидело), вообще сложилась пополам от хохота. Нет, все-таки, дети - это не так плохо!
Домой я возвращалась в сумерках. Усталая, но улыбающаяся. Дети здорово меня повеселили. Только их поиски грибов чего стоят. Туристы все-таки уломали меня показать им лес. Вроде как они в наш город только на один день заглянули, а хотели бы побывать везде.
Леса наши загляденье. Деревья красивые и грибов много. Вот только, заглядевшись на местные красоты, легко заблудиться. Потому-то и нужны проводники.
Едва завидев первые деревья, дети бросились вперед.
– Мы далеко отходить не будем!
– крикнула девочка.
– Сейчас здесь грибы глянем. Спорим, мы первые их найдем?!
Нашли. Не отрицаю. Притащили целую корзинку мухоморов (эти-то грибы единственные, что я от других отличаю), а за одну поганку так и вовсе разгорелась драка.
– Моя!
– Нет, моя!
К счастью, отец просветил юных натуралистов, прочел целую лекцию. Судя по его виду, не первую, а судя по виду детей, не последнюю. Потом выбросил грибы в ближайшие кусты.
– Ладно! Мы теперь другие будем искать. Как ты говорил?.. ЛИСИЧКИ, - по буквам произнесла девочка.
– Такие красные. Я их тут недалеко видела.
– Не было там красных!
– заспорил мальчик.
– Только голубые.
– Не бывает голубых грибов!
– Бывает! Я видел.
– Ты слепой! Не ты этот...
– девочка сложила губы в трубочку.
– Мама, ну помнишь, ты говорила: даль... Дак... Вспомнила, - от радости она захлопала в ладоши.
– Дельтоник!
– Дальтоник, - сквозь смех поправила я.
– Не важно!
– отрезала, мгновенно насупившаяся девочка, - Дельт... дальт... Ну, вы меня поняли. Так вот ты... Этот самый...
– Да хватит вам!
– прикрикнула на детей мать семейства.
Отец уже давно не обращал на них внимания. Сделав из газетки шапочку, он углубился в изучение грибов. Осторожно подрезал ножку и клал в корзину. Я даже залюбовалась его напористостью и способностью отключатся от внешнего мира. Повезло мужику!
Выйдя из леса, мы простились с туристами. Дети даже подарили мне по одному грибу. По мухомору. Они заявили, что это самые красивые грибочки, они вместо цветов пойдут. Я покивала и заспешила домой. Видя, что дети с родителями исчезли за поворотом, выбросила мухоморы в кусты. Ну, в самом деле, не нести же их домой.
Дорога до родных пенатов заняла немного времени. Всего-то полчаса и потратила. Можно, конечно, было на автобусе подъехать, но я никуда не спешила. Дома никаких особых дел не было, а ночные тусы я, в отличие от Катьки, не особенно люблю. Лучше уж ночью поспать лишние пару-тройку часов, а не дремать, прислонившись к постаменту, пока туристы осматривают одну из местных достопримечательностей. А вот Катька вполне могла такое учудить.
Постепенно землю окутывали сумерки. Хоть на дворе и лето, а время уже позднее. Прямо передо мной внезапно зажегся фонарь, затем еще один. Вскоре показался и родной дом - обыкновенная серая девятиэтажка.
Я кивнула соседке с большой пушистой собакой и зашла в подъезд. На лифте поднялась на последний этаж. Хорошо хоть его - лифт - починили, до этого с месяц вынужденной зарядкой занималась. Открыла дверь в квартиру, крикнула приветствие бабуле.
– Витька, это ты?
– бабушка вышла в коридор.
– Я, кто ж еще?
– Думала это от Катьки. Весь вечер мне ее отец названивал.
– Дядя Павлик?
– удивилась я.
– Да, дядя... Подожди, какой дядя Павлик? Сто раз ведь говорила, Павел Григорьевич.
– Ага, и что?
– Никак он ее найти не может. Мобильный ее не отвечает. Он весь город на уши поднял. Поздно ведь уже. Я и за тебя волноваться начала. Думала, вы вместе пропали.
– Да я Катьку с утра не видела. Нам Мироша задания дал, мы и разделились.
– А я волнуюсь, - бабушка вздохнула.
– Даже капли вон себе капала. Сердечко билось. Все никак успокоиться не могла. Одна ведь ты у меня. А вдруг, куда денешься?