Дьявол в руинах
Шрифт:
Я смотрю в ее искаженное болью лицо — прекрасное, ангельское лицо, которому я поклонялся, — и вдыхаю ее страх, упиваясь каждой нечестивой вещью, которую я собираюсь с ней сделать.
Мне нужны ее слезы.
Сквозь плотскую жажду крови я говорю:
— Кассатто послал свою плоть и кровь. — Мое обвинение вырывается из ямы моей черной души.
Признаю, с его стороны это было разумно. Бриа смогла подобраться ко мне ближе, чем кто-либо другой.
За это я отправлю его дочь обратно к нему разрушенной.
За
Я снова вонзаюсь в нее, перехватывая ее борьбу. Я душил ее, пока трахал. Уничтожал ее. Хотя даже в наркотическом оцепенении я знаю, что это она разрушила меня до неузнаваемости.
Этого уже не вернуть.
Лезвие все еще зажато в моем животе, а я зажат в ее — между нами разворачивается некая жестокая поэзия. За это, несомненно, моя демоническая душа будет проклята, но я заберу с собой своего ангела.
Возбуждение и кровь покрывают мой член, делая каждый толчок глубже, ненасытная потребность заполнить ее прокладывает дикий, разрушительный путь через мой мозг.
Я, блять, потерян.
Ее киска сжимается вокруг моего члена так сильно, что пирсинг упирается в ее лоно, и я, бормоча нецензурные ругательства, ослабляю хватку на ее шее. Она вдыхает, преодолевая спазм горла, и ее внутренние стенки пульсируют, заставляя меня оторваться от нее со следующим раундом ее борьбы.
— А…. черт. О, черт возьми… — рычу я, погружаясь в нее так глубоко, что моя душа вырывается из тела.
Боль прокладывает путь садистского удовольствия до самого моего паха, и волею гребаных богов мне приходится держать себя в руках, прежде чем я разорву ее на части.
Когда я нахожу ее взглядом сквозь дымку жажды крови, сквозь безумие прорывается далекий шепот ее сладкого голоса: Маленькая смерть.
И на какое-то мимолетное мгновение я жажду увидеть ту безмятежную красоту, что написана на ее лице.
Я борюсь с чудовищем, загоняя его обратно в клетку. Я вырываюсь из нее и задерживаюсь над ее бьющимся телом, моя грудь вздымается. Дрожа, я вытряхиваю из головы оцепенение.
Бриа становится неподвижной подо мной, и я вижу блестящие струйки слез, стекающие по ее вискам.
Она похожа на падшего ангела в темной тени кровати. С горячим проклятием я сползаю с края, обхватываю руками рукоять кинжала и выдергиваю лезвие из живота.
Я делаю тяжелые вдохи, чтобы собраться с мыслями: наркотик, который она использовала, достаточно силен, чтобы дезориентировать меня, но не вырубить. Он также притупляет боль.
Я слышу скрип кровати, и мой взгляд устремляется на Бриа. Ее черная ночнушка порвана и свисает с одного плеча. Тонкая струйка крови стекает по одному из ее бедер. Не сводя с меня взгляда, она опускается на пол и достает оружие.
Я стою лицом к ней и загораживаю дверь в комнату. Кровь капает из моей раны в животе, ее кровь покрывает
Она держит кинжал на вытянутой руке, и зверь внутри меня рычит, чувствуя запах крови и жаждая еще больше.
— Беги.
Глава 12
В СЕРДЦЕ ПОЯВИЛСЯ ЛЕДЯНОЙ ХОЛОД, ЗАМИРАНИЕ, ТОШНОТА.
Брианна
— Беги, — рычит он.
Я бросаю нож, зная, что, когда он поймает меня, это его не остановит.
Я бегу.
Страх — это живая сила, заставляющая меня пройти через балконные двери. Босые ноги шлепают по брусчатке, когда я направляюсь к винтовой лестнице, ведущей в сад. Всплеск адреналина оцепеняет мое тело, заглушая свежую боль от того, что меня насильно лишили девственности.
Оказавшись на пышной территории, потемневшей от ночи, я бросаюсь к роще итальянских кипарисов.
У меня был один шанс. Один-единственный, жизненно важный момент, когда я не могла ошибиться с прицелом. И я ошиблась.
Интенсивность прикосновений Ника, всепоглощающее ощущение его грубых рук — рук, которые, как я видела, жестоко убивали, — сжимающих меня и нежно касающихся…
Он поцеловал меня.
Даже сейчас, когда я мчусь по пористой траве, мои босые ноги собирают росу, паника разрывает мою грудь с каждым резким вдохом воздуха, я чувствую его рот на своем. Мои губы горят от этого поцелуя.
Я хотела его.
Я хотела, чтобы он был внутри меня.
Я хотела притвориться, что не существует ни брачного контракта, ни умирающих отцов, ни жаждущих власти мужчин, которые обрушатся на меня в тот момент, когда я уложу его на пол. Но больше всего мне хотелось притвориться, что Ник не был одним из этих мужчин.
На одну иллюзорную секунду, когда он был надо мной, его мощное и красивое тело накрывало мое, так близко к тому, чтобы войти в меня… я подумала, что, отдавшись ему, смогу изменить исход.
Что он сможет полюбить меня.
Но правда в том, что в нашем темном подземном мире любовь не побеждает. Она не превращает зверя в принца.
Особенно, если зверь одержим жадностью и жаждой власти.
Я не попала в цель.
И вот я уже бегу к роще, как животное, преследуемое диким хищником. Полуголая и без телефона. Когда он меня поймает — а он меня поймает, — он меня убьет.
Он избавился от моей защиты от него. Я позволила ему сделать это; позволила ему приказать Данте покинуть особняк. Теперь мой единственный шанс — найти кого-нибудь из охранников и молиться, чтобы мое отчаянное состояние убедило их помочь мне. По крайней мере, достаточно долго, чтобы я смогла сбежать.