Дьявольская секта (Сборник)
Шрифт:
— Но я не любила его! —-выпалила Лайза. — Я рада, что он умер!
— О, Лайза, ты просто потеряла голову и не соображаешь, что говоришь...
Говорить с Джейн было бессмысленно. Лайза сдалась. На следующий день, в четверг, они все покинули коттедж и отправились в Суррей на похороны, которые должны были состояться в пятницу.
Разбитый «роллс-ройс» Мэтта по-прежнему находился в большом гараже в Свонси, поэтому Бенедикт повез Лайзу и Уолтера в Суррей на своем «остине»; за ними ехал Эван в более вместительном «бентли», принадлежавшем Уолтеру; он вез Николу, Джейн и близнецов. Никола словно пребывала в забытьи эти пять дней в Колвине, она едва замечала доброту Уолтера, сочувствие Джейн, сдержанную предупредительность Эвана. Она не обращала внимания на общество, возглавляемое Пуулом. Эван раз или два сказал ей о своем намерении поговорить начистоту с отцом, когда жизнь вернется в нормальное русло, но девушка не поняла, что он имел в виду. Она почти не общалась с Лайзой. Молодая женщина при первой встрече с Николой расплакалась, после чего девушка избегала ее, боясь, что шумное проявление горя окажется заразным, и потом она не сможет держать себя в руках.
— Тебе надо поплакать,—сказал Эван. — Это естественно. Хотя мне известно, — он вспомнил книгу по психологии, — что люди по-разному переживают беду.
Не стоило пробуждать в ней чувство вины по поводу того, что она не способна лить слезы.
— Я плакала, — сказала Никола, — но я не хочу, как Лайза, проливать слезы на каждом доступном мне плече.
— Боюсь, Лайза ничего не может с собой поделать.
— Она просто лицемерка. Она вышла за папу ради его денег.
— Я не думаю, что Лайза такая плохая, — не успев одернуть себя, сказал Эван. Он слишком поздно понял, что совершил ошибку.
— Все мужчины так говорят, — сказала Никола и ушла гулять без него.
Эвану тотчас захотелось рассердиться на нее, но ему удалось сдержать свое раздражение. Он сказал себе, что не следует ждать от Николы нормального поведения до похорон, пока ее потрясение еще не ослабло. Желая прогнать из головы мысли о Николе, он решил уделить внимание другим. Но Эван мало что мог сделать. Джейн и Бенедикт были потрясены, но сохраняли спокойствие. У Лайзы не просыхали глаза, но она постепенно приходила в себя. Близнецы держались на удивление флегматично.
— Все люди умирают, когда становятся старыми, — спокойно сказала Люси. — Обидно, что произошел несчастный случай. Это печально.
— Да, несчастный случай — это самое неприятное, — вторил ей Тимоти.
— Именно. Бедный дядя Мэтт.
— Для мамы это плохо, — сказал Тимоти, — но с другой стороны, хорошо.
— Почему? — спросил Эван.
— Потому что... просто потому.
— Теперь она свободна, — пояснила Люси.
— Да, и может снова выйти замуж.
Эван заметил, что близнецы понимающе переглянулись.
— Все в конце концов обернется к лучшему, — загадочно сказала Люси, — правда, Тимми?
— Конечно, — отозвался Тимоти.
Эван задумался о том, что тут происходит, но не стал выяснять, почему близнецы заговорили о возможном новом браке их матери. Он давно решил, что не удивится, узнав, что у Лайзы есть любовник; поговорив с ней, он заподозрил, что, хотя ее страдания были искренними, причина их не столь очевидна, как могло показаться.
Но Лайза не знала, что из всех обитателей Колвин-Корта Эван был наиболее близок к пониманию того, что с ней происходит. Она не предпринимала попыток довериться ему; в день своего возвращения в Суррей она так старалась собраться с силами перед похоронами, что даже забыла о чувстве вины. Когда гости разместились по комнатам, она решила лечь спать пораньше; внезапно горничная сказала Лайзе, что кто-то хочет поговорить с ней по телефону.
— Если это пресса, — сказала Лайза, — я не буду говорить.
— Он сказал, что не имеет отношения к прессе, мадам. Я спросила на всякий случай. Он назвал себя директором какого-то общества, имеющего отношение к натуральной пище.
— Я возьму трубку.
Лайза взлетела по лестнице в свою комнату.
Трубка едва не выскользнула из ее влажной руки. Сердце женщины билось учащенно.
— Алло? — тихо произнесла она. — Тристан?
— Как ты себя чувствуешь?
— О...
Она помолчала, переводя дыхание. В ее голове кружилось множество стандартных пустых фраз, но она не могла выбрать из них одну.
— Прими мои соболезнования по поводу несчастного случая.
Она попыталась произнести «спасибо», но он заговорил прежде, чем она успела открыть рот.
— С тобой все в порядке?
— Нет, — торопливо выпалила она. — Я чувствую себя • ужасно. Мне необходимо поговорить с тобой. Пожалуйста. Это срочно.
— Когда состоятся похороны?
— Завтра днем. В три часа.
— В Уикерфилд-Черч?
— Да. Все будет очень скромно. Только ближайшие родственники и пара старых друзей Мэтта.
— Хорошо, — сказал он. — Я свяжусь с тобой позже.
— Когда? Где? Я могу позвонить тебе по какому-то...
— Я свяжусь с тобой, — произнес он тихим голосом, заставившим ее с облегчением закрыть глаза. — Спокойной ночи, Лайза.
Она не успела что-либо произнести — в трубке зазвучали гудки.
Перед завершением службы она подняла голову и увидела его. Присутствующие на похоронах стояли возле открытой могилы; священник читал- последнюю часть молитвы; темные тучи заволокли небо. Пуул находился возле покойницкой, и Лайзе показалось, что он собирается присоединиться к ним, но он этого не сделал. На нем были черный костюм и черный галстук; он молча наблюдал за церемонией, не переступая границы освященной земли.
Когда служба закончилась и священник закрыл свою книгу, Лайза повернулась, не заметив предложенной ей руки Бенедикта, и быстро направилась к покойницкой.
— Кто это, черт возьми?
— Бог его знает, — отозвался Бенедикт.
Над холмами сверкнула молния; вдали угрожающе прогремел гром.
— Никогда прежде его не видел,— добавил Бенедикт, протерев для надежности стекла очков.
— Бенедикт, — дернув мужа за рукав, шепнула Джейн, —: это мистер Пуул.
— Кажется, скоро пойдет дождь, — заботливым тоном обратился к Николе священник. — Хорошо, что мы успели закончить службу.
— Да, — сказала Никола.
Она испытывала растерянность, чувство одиночества. Ей не хотелось ни с кем разговаривать.
— Я бы хотел вернуться с тобой в дом на несколько минут, Никола, — произнес кто-то голосом, показавшимся девушке знакомым. — Думаю, нам следует кое о чем поговорить.
Она обернулась. Это был один из старейших друзей отца, адвокат Питер Маршалл, один из владельцев юридической фирмы «Тейт, Маршалл, Маршал и Тейт».
— О! — Она попыталась взять себя в руки. — Да, конечно.