Дьявольская секта (Сборник)
Шрифт:
Любовник Лайзы, подумала Никола. Как он посмел вернуться в дом моего отца. Гнев сдавил ей горло, но она преодолела его и легко сбежала вниз по ступеням. Пуул вышел из автомобиля.
— Доброе утро, мисс Моррисон, — приветливо произнес он и улыбнулся.
Сейчас он выглядел иначе, нежели прежде. Никола растерялась и забыла, что хотела сказать. Она уставилась на него. Дорогая спортивная рубашка бледно-розового цвета плотно облегала его тело, позволяя видеть мускулистые грудь и плечи. Его брюки были черными, идеально сшитыми и тщательно отглаженными. Никола подумала, что она никогда не видела человека, одетого столь просто и элегантно одновременно.
— Доброе утро, — услышала она свой голос, донесшийся словно издалека.
Он вежливо протянул руку; спустя мгновение она сделала то же самое и почувствовала прикосновение его длинных пальцев. Она впервые заметила, что он был смуглым. У него были темные блестящие глаза, темные волосы и кожа, загоревшая под летним солнцем полуострова Говер.
— Вы изменились, — внезапно произнесла она.
—= Нет, — отозвался он, — просто вы стали наблюдательней, вот и все.
Он по-прежнему сжимал ее руку; она вдруг остро ощутила контакт его длинных пальцев с ее кожей. Никола освободила свою руку и отступила на шаг назад.
— Вы зайдете? — сказала она и шагнула в прихожую.
— Спасибо, — он прошел в дом.
— Наверное, вы хотите видеть Лайзу. Думаю, она еще в постели; я могу сказать ей, что вы здесь.
— По правде говоря, — донесся из-за ее плеча голос Тристана, — я приехал увидеть вас, а не Лайзу.
Она в изумлении повернулась.
— Меня? — удивленно произнесла Никола и почувствовала, что краска заливает ее лицо, точно в школьные годы.— Почему меня?
— Мы можем побеседовать где-нибудь наедине?
— О... да, конечно... пройдите в гостиную.
Он открыл перед ней дверь.
— Я могу предложить вам кофе? — растерянно произнесла Никола, еще не решив, как ей реагировать на его присутствие.
— Только если он приготовлен без этого ужасного теплого молока, которое так обожают англичане.
Никола обнаружила, что смеется.
— С поварихой случилась бы истерикаГ У нее на кухне есть только быстрорастворимый кофе. Как насчет чая?
— Я не пью его, — сказал Пуул. — Не думайте, что я не ценю ваше гостеприимство, мисс Моррисон, просто я очень привередлив в этом отношении. Присядем?
— О... да, разумеется.
Она скованно села на край дивана, после чего Тристан опустился в кресло напротив девушки и сплел свои длинные тонкие пальцы.
— Я должен извиниться перед вами, — произнес он наконец.
— Да? — удивилась Никола.
— К сожалению.
— За что?
— За мое вчерашнее вмешательство в исключительно семейное дело.
— О, — Никола смутилась.
— Ваша сегодняшняя вежливость удивила меня. Когда вы увидели меня, я испугался, что вы позовете слуг и прикажете им вышвырнуть меня вон в лучших традициях девятнадцатого века. Разве не так поступали с жуликами, бродягами и нежелательными претендентами на руку и сердце?
— Наверно, так, — с любопытством сказала Никола. — Но к какой из перечисленных категорий вы относите себя?
— Ко всем, конечно, — с широкой очаровательной улыбкой произнес Пуул. — Разве вы не слышали обо мне? Если верить слухам, я хитростью отнял у Уолтера Колвина его родовой дом, разместил нудистский лагерь и нечто похуже в Колвин-Корте, соблазнил вашу мачеху. Несомненно, такая слава не могла пройти мимо ваших ушей!
Никола засмеялась.
— Вы преподносите этот слух как нелепую глупость!.
— Слух часто является нелепой глупостью. Никто не потрудился проверить наличие договора об аренде между мной и Уолтером Колвином; никто не хочет понять, что слово «натуральный» в названии общества относится к пище и не свидетельствует о пренебрежении к одежде. Все предпочитают видеть худшее, потому что оно всегда гораздо забавнее хорошего, верно? Люди обожают волнующие развлечения. Даже глупая сплетня в подобных обстоятельствах предпочтительней отсутствия всяких сплетен.
— А Лайза? — спустя мгновение спросила Никола.
— Я не несу ответственности за Лайзу, — сказал Пуул. — Это была проблема вашего отца, а не моя.
— Перед смертью он решил, что Лайза неверна ему.
— Ну конечно, — сказал Пуул. — Мужья всегда считают, что никто не может устоять перед их женами. Поверить в обратное — значит нанести удар по своему самолюбию.
— Хм.
Переваривая услышанное, Никола нахмурилась.
— Послушайте, — Пуул вдруг наклонился вперед, — я действительно должен извиниться, мисс Моррисон. Я знаю, вы ‘считаете, что вчера я вторгся сюда, чтобы увидеть Лайзу, но на самом деле она сама потребовала встречи со мной. Она была близка к истерике, и я, вопреки голосу рассудка, уступил миссис Моррисон и провел с ней некоторое время после похорон, пытаясь успокоить ее.
Он помолчал.
— У меня есть опыт в области клинической психиатрии. Я подумал, что смогу помочь ей.
— Понимаю, — медленно произнесла Никола.
— Познакомившись с Лайзой несколько дней тому назад, я заметил, что у нее есть душевные проблемы, и невольно совершил ошибку, попытавшись помочь ей. У нее очень быстро сформировалась психологическая зависимость от меня — это произошло скорее, чем я предполагал, — и ситуация вышла из-под контроля. Когда я попытался отдалиться, она стала истеричной и... ну, вы можете представить, что случилось. Не стану вдаваться в подробности. Достаточно будет сказать, что вчера я посоветовал Лайзе обратиться по поводу ее нервного расстройства к одному
лондонскому специалисту. Надеюсь, мне удалось убедить Лайзу.
— По-моему, нет, — сказала Никола. — Она решила вернуться в коттедж к Джейн и Бенедикту.
Его глаза вдруг резко потемнели, став почти черными. Подвижные губы замерли.
— Да? — произнес он наконец. — Очень жаль. Думаю, скоро ей придется понять, что наши весьма поверхностные отношения закончились. Больше я ничего не могу для нее сделать.
— Я этому рада, — не успела одернуть себя Никола.
Он улыбнулся ей. Его исключительно выразительные глаза заблестели, стали светлее, в их уголках собрались морщинки.