Дыхательные практики для оздоровления, релаксации, высвобождения подавленных эмоций и многого другого
Шрифт:
Если же человек готов согласиться с тем, что, кроме наших представлений, у нас ничего нет, то он будет готов признать свое тотальное одиночество в этом мире – «других нет, есть только Я один во всей Вселенной». Признание одиночества и его причин как данности может привести к выходу за рамки представлений о себе и других. Благодаря этому мы получаем возможность обращаться к другому человеку как к чему-то большему, чем наше представление о нем. Это позволяет перейти к общению сущностными, а не фасадными частями, к переживанию подлинного контакта.
Получается, что, только согласившись с тем, что мы одиноки, приняв это как данность, мы можем перестать чувствовать себя одинокими.
Если бы Будда был бы «буддой»…
Здесь мы хотим воспользоваться довольно известным изречением.
Вспомните, как бывает тяжело описать ваши чувства точно. Как сложно «впихнуть» многообразие оттенков в прокрустово ложе слов. Эта фраза говорит о том, что если бы все разнообразие проявлений и качеств святого и просветленного Будды сводилось бы к всего лишь представлению о нем окружающих людей, то тогда действительно Будда Буддой бы не был. Ну, а поскольку настоящий Будда – это не только то, что о нем думают другие, а и бесконечное многообразие всего того, о чем мы можем даже не иметь никакого представления, то он все-таки Будда.
Говорят, что в каждом из нас спит Будда – пробужденный. Человек многообразен в своих проявлениях независимо от того, замечает ли он это.
И если мы, обращаясь к своим представлениям о каком-либо конкретном человеке, будем осознавать, что это всего лишь наши представления о нем, а не сам этот человек, что сам этот человек – гораздо больше, чем то, что мы можем о нем вообразить, то внутренне мы будем готовы корректировать свои представления и замечать то, чего не замечали ранее. Таким образом, мы будем готовы к общению с тем, что лежит за рамками наших представлений, – с вечно меняющейся, безграничной реальностью.
Как только человек в своем процессе самоисследования выходит за границы своих представлений о себе и о других людях, он начинает замечать, что «человек – это не только то, чем он кажется», но и многое другое, и тогда он может начать обращаться ко всей совокупности бесконечного множества качеств другого человека.
Тогда границы «я» становятся проницаемыми, и чувство одиночества как чувство отделенности себя от других исчезает.
Человек, который готов замечать в себе и других нечто большее, чем свои привычные представления, который готов обращаться к внутреннему бесконечному разнообразию других людей и себя, обращаться к скрытой сути себя и других, вряд ли будет чувствовать себя одиноким. Такому человеку интересно с самим собой даже тогда, когда рядом с ним никого нет.
Глава 5
Базовые перинатальные матрицы С. Грофа в свете практики «Свободного Дыхания»
Вступление
Понятие базовых перинатальных (от лат. peri – «вокруг», «около» и natalis – «относящийся к рождению») матриц было предложено Станиславом Грофом. [29] Он создал модель четырех базовых перинатальных матриц (БПМ), классифицировал опыт, полученный человеком в процессе внутриутробного развития и родов, к которому он и его клиенты и соратники возвращались в измененных состояниях сознания, и предложил оценивать перинатальные переживания как беспрецедентно важные для формирования личности.
29
Станислав Гроф (Stanislav Grof, род. 1 июля 1931 г. в Праге, Чехословакия) – чешско-американский психолог и психиатр, доктор медицины, основатель трансперсональной психологии, один из пионеров в изучении измененных состояний сознания для лечения, роста и самопознания человека.
В практике «Свободного Дыхания» первым эту концепцию использовал Сергей Всехсвятский и несколько видоизменил ее, привнеся дополнительные категории смыслов.
Ниже мы предлагаем описание модели Всехсвятского, которую мы расширили и детализировали, опираясь на собственный опыт работы с «Дыханием» в России с 1993 года.
Считаем необходимым упомянуть, что модель четырех базовых матриц, как и любая другая модель, – это всего лишь описание реальности, но не она сама. Мы предлагаем использовать ее как инструмент, позволяющий понять некоторые свои особенности и изменить качество своей жизни.
Как и у любой модели, у нее есть свои ограничения. И хотя в своей работе мы с этими ограничениями пока не встречались, не следует воспринимать написанное здесь как истину в последней инстанции. Будет лучше, если вы самостоятельно оцените эффективность широкого применения данной модели на практике по конкретным результатам, которых вы достигнете при ее использовании.
Вернемся к «корням»
В предыдущей главе мы упоминали о том, что матрицы имеют свойство «куститься» и уходить корнями в глубокое прошлое.
Если вы некоторое время работали с матрицами, то для вас становится очевидной справедливость следующих выводов.
Чем выше интенсивность сигналов, поступающих по каналам восприятия в момент возникновения матрицы (т. е. чем более опасной для жизни воспринимается формирующая матрицу ситуация), тем обширнее влияние этой матрицы на жизнь человека.
Чем чаще подтверждается матрица, тем сильнее она становится.
Чем раньше матрица сформировалась, тем слабее она осознается.
А теперь давайте зададим себе вопрос: какой опыт в нашей жизни: а) самый первый и б) наиболее интенсивный?
Ответ очевиден – это опыт нашего внутриутробного развития, родов и первого контакта с миром. [30]
По времени его приоритет ясен, а по степени интенсивности, по количеству изменений в единицу времени сравниться с ним могут только травмы с серьезной угрозой для жизни и около-смертные переживания при клинической смерти. Ничего интенсивнее и опаснее, чем опыт рождения, в жизни большинства из нас не было. Однако личность и память (в том виде, в котором память есть у здорового взрослого человека) в то время у нас еще не были сформированы. Вся информация «записывалась» на уровне тела без возможности разумного осмысления и произвольного запоминания. Поэтому доступ к полученной в то время информации в обычном состоянии сознания практически невозможен.
30
Еще Гиппократ полагал, что новорожденные чувствительнее к боли, чем более старшие дети и взрослые. Однако до середины 70-х годов XX века официальная медицина считала, что из-за незрелости периферических болевых рецепторов нервной системы и неполной миелинизации проводящих путей новорожденные не могут воспринимать физическую боль. Исходя из этого недоношенным детям (до 30 недель) делали все болезненные процедуры и операции без обезболивания. Лишь относительно недавно подтвердилось в экспериментах и наблюдениях, а затем было признано медициной, что новорожденные чувствуют боль. В 1969 году доктор Дэвенпорт Хукер из Питтсбургского университета обнаружил, что плод, удаленный на 13-й неделе беременности (но еще не умерший), рефлекторно реагирует на прикосновение волоса к губам (Hooker. Dv, The Prenatal Origins of Behaviour, New York, Hafner, 1969). А в 2007 году ученые обнаружили, что новорожденные чувствуют боль дольше и интенсивнее, чем старшие дети и взрослые (Susan Tucker Blackburn, Maternal, fetal, & neonatal physiology: a clinical perspective, Saunders, 2007).
Получается, что матрицы, сформировавшиеся в перинатальный период, менее всего осознаются нами и в то же время более всего влияют на нашу жизнь.
Почему «базовые»?
В процессе получения этого опыта происходит формирование нашего восприятия себя и мира.
Ведь это первый опыт нашего контакта с жизнью. Первый опыт, в котором мы как-то этот мир восприняли, что-то в этой ситуации сделали и выжили. А значит, этот наш первый опыт записан где-то глубоко внутри нас как «годный для выживания в этом мире». И именно он становится той призмой, через которую мы воспринимаем и оцениваем весь последующий опыт жизни в этом мире. На каком-то обобщенном уровне мы видим мир именно таким, каким он оказался для нас в процессе первой встречи с ним. Вся последующая входящая информация воспринимается и оценивается через призму тех неосознанных выводов и оценок, которые мы сделали в то время, а наши реакции и поступки обусловлены ею.