Дыши в такт со мной
Шрифт:
Лучше более мягкая формулировка.
– Брось, тебе так только кажется. Есть разные женщины Клео. Некоторые рождены для успеха, бизнеса, и семья для них, это дело десятое. Они не могут удержать семейный очаг так, как нужно. А ещё есть идеальные жёны, они всю жизнь проведут за спиной мужа, воспитывая детей и жаря мясо, но их семейный очаг будет тёплым и надёжным.
Себя Эвелин явно относила к типу удачливых женщин бизнеса, а Клео к неумехам – домохозяйкам, нанимавшим по семь нянь на неделю и тихо спивавшимся на
– Я поговорю с Расселом, - сделав глоток воды, Эвелин отодвигает тарелку, на ней было всего пять креветок, но она не съела и половины.
– О чём поговоришь? – Клео повторяет движения за матерью, стараясь избавиться от мерзкого вкуса фасоли во рту.
– О браке. Чем скорее мы сможем использовать твои яйцеклетки, тем лучше. Пойми, чем старше женщина, тем тяжелее ей рожать. Ты не представляешь, как мне было трудно произвести на свет тебя.
– Боже мой, - судорожно вздохнув, Клео хватается за голову. – Мама, прошу, не будем о моих яйцеклетках.
– Почему? – Эвелин озадаченно хмурится.- У тебя что-то не в порядке? Постой, секундочку…
Подвинув к себе сумку, Эвелин одним властным, быстрым движением извлекает на свет ежедневник.
Даже вещи не смели её ослушаться.
Пролистав вперёд страницы исчерченной книжки, женщина поправляет очки.
– Твой цикл кажется ровным, только в прошлом месяце месячные пришли на день раньше…
Глаза Клео изумлённо округляются, она даже не замечает, как Марк забирает тарелки с закусками, наполняя бокалы водой.
– Ты… высчитываешь,… откуда ты знаешь мой цикл?
– Детка, я всё знаю, - захлопнув ежедневник, Эвелин одаривает Клео победоносной улыбкой, в ней так и читалось «да, я контролирую твою жизнь куда лучше тебя».
– Какой… ужас.
– Не слишком обильные? Надеюсь, ты следишь за…
– Господи, мама! – восклицание получается несколько громче, нежели планировала Клео.
Женщина за соседним столиком, где канделябры отбрасывали тени на её лицо, привстаёт, пытаясь понять, кто поднял шум.
– Эвелин?
– Альма? – не смотря на то, что выражение лица у Эвелин похоже на гримасу маньяка-убийцы, она надевает блаженную улыбку, и, обернувшись, раскидывает руки в стороны. – Боже, какая встреча!
Поднявшись, женщина перебрасывает достающие почти до пояса густые, светлые волосы, больше напоминавшие гриву, за спину.
Клео морщится, когда видит её лицо. Оно кажется слишком вытянутым, нос слишком длинным и слишком маленькие глаза терялись на его фоне.
Худощавая фигура была скрыта за длинным платьем, волочащимся за ней по полу.
– Я не видела тебя почти три года! – женщина обнимает Эвелин, обдавая их столик специфическим запахом парфюма, больше напоминавшим мочу.
Эвелин отвечает на её слова широкой улыбкой, почти искренней.
– Кажется, я не видела тебя столько же.
–
Она честно пыталась сбежать от этого любопытного взгляда, но ничего не вышло.
Придётся подниматься, изображать очаровательную дочку и выдавливать из себя улыбку.
– Здравствуйте.
– Боже, как она выросла, держите меня! Она же совсем большая! Господи, Эвелин, когда она успела? Ты отвезла её на остров, где время идёт быстрее?
Эвелин заливисто смеётся в ответ, Клео тоже пытается смеяться, но в голове лишь мысли о смотавшемся Логане Андресоне и не заполненных им формах.
– Да, дети растут.
– Только не мои, потому что у меня их нет, - рассмеявшись, Альма хлопает Эвелин по плечу. – Но твоя дочка красавица, когда замуж?
– Надеемся, уже скоро, Рассел Бломфилд наш жених.
Глаза женщины театрально округляются, рот открывается и на лице появляется ещё десяток морщин.
– Серьёзно? Бломфилд? Девочка, тебе повезло, роскошный мальчик, роскошный. Он был на нашем показе, я глаз отвести не могла.
Клео сдержанно улыбается в ответ, должно быть, по мнению Альмы она обязана танцевать, подбрасывая в воздух бумажные купюры. Сорванный джек-пот ведь отмечают именно так?
– Да, ей повезло, к тому же она теперь редактор моего журнала в Нью-Йорке.
– Серьёзно? – глаза Альмы вновь округляются, руки прижимаются к груди, она либо слишком бурно реагирует, либо уже раздражает своей игрой на публику.
– Да, с тех пор, как в сорок я получила весь бизнес, журнал был идентичным и в Сан-Франциско, и в Нью-Йорке, а теперь Клео будет создавать нечто новое под нашим брендом.
– С ума сойти, деточка ты должно быть с ума от счастья сходишь, пока тебя никто не видит!
Почти.
Клео предпочитала рыдать, пока её никто не видит.
Взглянув на часы, она кусает губу. Марк приносит основные блюда и от одного взгляда на бурлящую зелень в кипячёной воде, Клео становится дурно.
Альма, это реальный шанс сбежать. Эвелин не сможет заставить её остаться.
– Прошу прощения, но я вынуждена вас оставить, - бросив салфетку на стул, Клео поднимается. – Мне срочно нужно в офис.
– Конечно, конечно, - Альма поспешно отмахивается. – Постой секундочку детка, у меня для тебя кое-что есть.
Как только женщина отдаляется, оставляя после себя невыносимый запах парфюма, Эвелин бросается к дочери, точно голодный зверь.
– Что это значит?
– Поужинайте с Альмой, а мне нужно идти, я ведь тебе говорила, мама.
Поджав губы, Эвелин оборачивается к Альме, что уже вновь спешит к их столику.
– Возьми, - протянув Клео бутылку Шардоне покрытую капельками влаги, женщина широко улыбается. – Забрала после показа, я пропустила столько твоих дней рождений детка, порадуй себя немного. Нельзя постоянно работать.