Дыши в такт со мной
Шрифт:
Улыбнувшись, Клео оставляет бокал на столе, и, вырвавшись из конференц-зала, спешит к кабинету матери, что вскоре станет её.
Сердце в груди начинает биться, точно ненормальное, когда она осознаёт, что всё это станет её.
Офис, люди, что здесь работают. Они будут слушать её, будут работать так, как она захочет…
Повиснув на дверной ручке, Клео морщится при виде опущенных жалюзей, она никогда не будет их опускать, пусть сотрудники видят, как трудится их босс.
– Я тебе уже всё объяснила.
Застыв у дверей,
– Я уже тысячу раз это слышала.
Усталый вздох Эвелин, едва слышные прикосновения подошв её мягких туфель к паркету.
– Джейми, ты знаешь, как я тебя люблю. Ты дочь, о которой я мечтала, - зажав рот рукой, Клео на мгновение забывает, как дышать. – Но я не могу сделать тебя главным редактором. Я хочу, безумно хочу, и ты это знаешь, но я не могу. Тобой будут интересоваться, и если всплывёт та история, меня не простят. Не простят за то, что я сделала тебя главным редактором. Меня выгонят из высшего общества за недальновидность в подборе персонала.
– Это было сто лет назад! – восклицает Джейми. – Я ведь тебе всё объяснила, я говорила тебе, почему так вышло.
– Говорила, ты мне говорила, - Эвелин устало вздыхает. – Я понимаю милая. Ты сильная, ты…
Эвелин тяжело вздыхает, затем слабый смешок и Клео почти видит, как мать дарит Джейми полный ласки и заботы взгляд.
– Ты так похожа на меня. Ты готова на всё, ради успеха. Ради заработка. Ты гений Джейми, совершенство. Ещё более талантливой девушки, чем ты я даже представить не могу.
– Но, тем не менее, ты назначила Клео, - цедит Джейми сквозь зубы. – Она ведь неудачница. Совершенно не понимает, чего хочет. Она ведь только колледж закончила, и то благодаря лишь твоим деньгам! Она ведь ещё ребёнок! Молоко на губах не обсохло, почему так? Почему?
– Джейми, Джейми не кричи! – отчаянно шепчет Эвелин.
На секунду в кабинете воцаряется тишина, затем едва слышный всхлип и усталый вздох.
– Она убьёт твой журнал. Она ведь ничтожество, и ты знаешь об этом.
– Поэтому я и оставляю здесь тебя, - болезненный скрип стула. – Я бы могла забрать тебя в Сан-Франциско, но я оставлю тебя здесь. Ты сможешь руководить журналом, но не официально. Мы обе знаем Клео, и мы знаем, что из неё не вышло ничего стоящего внимания. Она завалит дело, а ты спасёшь.
Джейми обречённо стонет, опускаясь на стул.
– И мне с ней нянькаться?
– Милая, пойми… такова твоя судьба. Ты всегда будешь младшим братом, что никогда не станет королем.
– Я думала, жизнь не может быть ещё более несправедлива ко мне.
– Брось малышка, между нами я вручаю журнал тебе. Спаси мою дочь от провала, вылечи мой журнал от страшной хвори, что она напустит.
Рука соскальзывает с ручки и Клео шарахается в сторону, боясь, что её заметят.
Дыхание становится частым и веет жаром, по лбу стекает капля пота. Даже в царстве
Блузка намокает, и ткань прилипает к спине.
Бросившись к столикам, закрытым фанерой, Клео подхватывает со стола папку, пытаясь создать искусственный ветер.
Тело её обессилено опускается на стул.
Дочь, о которой она мечтала…
Клео знала, что мать недовольна ей, так было с самого детства, но сегодня… была катастрофа.
Полномасштабная, вселенская катастрофа.
Официально, Эвелин Макалистер ненавидит свою дочь.
4 глава
Самообман был последней соломинкой, за которую я мог ухватиться.
Юкио Мисима.
Эвелин Макалистер исполнилось тридцать три, когда она решила, что хочет ребёнка.
Это пришло внезапно.
Она просто сидела за рабочим столом, дописывала письмо редактора для очередного номера, пыталась разобраться в заваливших стол эскизах, когда увидела бывшую лучшую подругу.
Когда Эвелин училась в колледже, они общались.
Вместе состояли в литературном клубе, смотрели одни, и те же фильмы, влюблялись в одних, и тех же актёров, и мечтали стать знаменитыми.
Только у Эвелин были родители, готовые сделать ради дочери что угодно, в том числе и подарить дело жизни, а, у её подруги не было ничего, кроме голой мечты и нескольких ошмётков газет в лице старенького дома и двух тётушек.
В последний раз Эвелин видела её на выпускном.
На обеих были тёмно-голубые мантии, в руках идентичные дипломы, но в душе всё было по-разному.
Эвелин постепенно превращалась в холодную машину, готовую лишь к работе, а её подружка влюбилась в простака, носившего джинсовый комбинезон и управляющего трактором.
Отложив ручку, Эвелин выглянула в окно.
Она казалась счастливой. Её тёмные волосы сбились в неровный хвост, рядом стояли двое сопливых, рыдающих детей, но, тем не менее, она действительно казалась счастливой.
Выходя из кабинета, Эвелин задумчиво выстукивала по стеклу очков.
Да, она унаследовала целый бизнес, но что дальше?
Сейчас ей тридцать три, она ни с кем не встречается, а мужчина в её постели в последний раз был почти семь лет назад.
Ей нужен был ребёнок. Идеальный, прекрасный ребёнок, способный продолжить её дело.
Эвелин порхала на крыльях почти неделю, сживаясь с этой мыслью.
У неё будет полная чаша. Деньги, успех и совершенная крохотная копия.
Хотя нет, копия ей не нужна. Эвелин считала себя не слишком привлекательной.
У неё были маленькие, глубоко посаженные глазки, жидкие русые волосы и крохотные губки, едва заметные на лице.
К тому же она была низкой, не смотря на то, что носила каблуки почти постоянно, разве что не спала в них.
Поиск отца занял ровно месяц.