Дыши в такт со мной
Шрифт:
Клео цепляется за стакан воды и выпивает его до дна, пока мать разглагольствует о красоте помещения.
– Итак, - сложив руки на груди, Эвелин вновь возвращает всё своё внимание к дочери. – Как твоя первая летучка?
– Довольно,… неплохо, - Клео с шумом сглатывает.
– Когда я увижу твои новые идеи в действии? Ты понимаешь, что без одобрения совета я не могу принять это в журнал.
Кивнув, Клео откидывается на спинку стула, пытаясь, стать чуть дальше от матери, заполнявшей
– Да, я всё… понимаю. Мы начали работать, и я надеюсь, что…
– Я расскажу тебе, как всё будет, - Эвелин поправляет кольцо на указательном пальце, крохотный бриллиант едва заметно мерцает в огнях свечей. – Мы приедем за три дня до выхода журнала. Три дня. К этому времени он должен быть собран. Целиком, кроме твоих новых колонок. Их мы будем рассматривать отдельно, и если они нам не понравятся, ты берёшь материал центрального офиса журнала.
– Но… - Клео теребит салфетку, свисающую ей на колени. – Разве это не глупо, выпускать совершенно разные журналы? Я думала, что ты будешь…
– Контролировать каждую строчку? – усмехнувшись, Эвелин отрицательно качает головой. – Всё будет не так милая. Теперь это твой офис, я в нём начинала, когда моя мать восседала в Сан-Франциско, и ты здесь начнёшь. Она хотела видеть, каким я сделаю этот журнал, и я этого хочу. Когда тебе достанется весь наш бизнес, ты сможешь делать, что хочешь. Объединять филиалы, уничтожать их, но пока я жива, всё будет так, как я сказала.
В горле пересыхает, а крохотная капля на кромке бокала извещает лишь о том, что когда-то в нём была влага.
– Если нам понравятся твои новшества, то я согласна внести их в наш журнал по всему миру. В каждом выпуске, в каждой стране будут отпечатаны слова, что скажут твои… невероятные писатели, которыми ты так восхищена, - Эвелин закатывает глаза. – Тебя устраивает такой вариант?
Клео задумчиво кивает в ответ.
И о чём она думала, когда соглашалась, прекрасно зная, что мать в неё не верит?
Ей хотелось посмотреть в лицо женщины, что растила её двадцать три года и сказать, что знает правду.
Знает, что она недостаточно хороша для неё, что она обуза, дешёвка, и она ничего не стоит.
Но что-то внутри, какая-то крохотная крупица надежды, точно клочок старой бумаги, умоляет молчать.
В словах всё равно нет никакого смысла. Эвелин лишь рассмеется ей в лицо, а Джейми с удовольствием будет наблюдать крах Клео.
Если она опозорится, журнал превратиться лишь в набор скопированных слов главного офиса.
Ей просто нужно продержаться, и верить в людей, что…
– Боже мой.
Логан Андерсон.
Куда, он, чёрт побери, делся? Он не приносил ей заполненные формы.
Он
– Детка, в чём дело?
– Эвелин изучает Клео озадаченным взглядом.
На столе появляется закуска, перед Клео целая миска фасоли и крохотных крупиц фундука, похожих на кунжутные семечки.
– Мне нужно вернуться в офис… - он ведь в офисе? Или ушёл? А что, если увидев стол сардин, он ушёл? Развернулся, плюнул в лицо Роксаны и свалил?
Нет, она бы рассказала ей… или не рассказала?
– Не смеши меня, с чего бы вдруг тебе нужно было в офис? Тебя там ничего не ждёт, помимо пустой пластиковой тарелки, - Эвелин кладёт в рот нежно-розовую креветку, позволяя бледно-жёлтому соусу стекать по губам.
Её лицо искажается гримасой удовольствия.
Клео морщится, пока мать увлечённо разглядывает свою тарелку.
– Мне нужно идти, - резко поднявшись, Клео едва не роняет пустой стакан на столик, от чего поднимается звон, и люди начинают оборачиваться.
– Сядь немедленно, - цедит Эвелин сквозь зубы.
– Мама, это серьёзно, я…
– Я сказала, опустись на свой стул, - шипит Эвелин. – Немедленно.
Послушно кивнув, Клео садится на стул и, бросив салфетку на колени, хватается за вилку.
Чем быстрее доешь, тем быстрее сможешь сбежать.
Зубчики вилки стучат по фарфоровой миске, пока Клео пытается подцепить размягчённые ломтики фасоли
– Как поживает Рассел? – промокнув губы салфеткой, спрашивает Эвелин. – Мне его не хватает, такой чудный мальчик.
– Много работает, - бормочет Клео, набивая рот.
– Ещё бы, он настоящий мужчина. Трудится ради своего будущего. Скоро будет год, как вы вместе. Думаю, он сделает предложение.
Фасоль встаёт поперёк горла, Клео едва не давится закуской, которую ненавидит и, заставив себя проглотить мягкие кусочки странного вкуса, облизывает губы.
– Нет, Рассел не сделает мне предложение.
Усмехнувшись, Эвелин подаётся вперёд, точно заговорщица.
– Брось детка, я уверена в тебе больше, чем ты сама. Он сделает предложение, даже не сомневайся. Я грежу внуками, они получатся потрясающими. Красивыми и умными.
Дети от Рассела.
Кучка крохотных, озлобленных на весь мир гномиков.
Они будут спать со счётами в руках и даже сквозь сон шептать о деньгах.
Время-деньги, время-деньги.
Они возненавидят свою мать за глупость, своего отца за невнимание и сдадут их в дом престарелых, где Клео до последнего дня своей жизни будет смотреть в морщинистое лицо человека, которого не любит.
– Я не… готова к браку.
Сказать, что она не выйдет замуж, за Рассела было бы слишком жестоко.