Дыши в такт со мной
Шрифт:
Эвелин не жаловала заполнения пространства в кабинете. Никакой тебе живописи, и фотографий, кроме одной.
Она сама в тёмно-красном платье на обложке собственного журнала, стоит в окружении крохотных глиняных гномов.
Эта обложка должна была отражать наличие её филиалов в мире. Каждый филиал журнала – её маленький ребёнок.
Только гномы скорее походили на крохотных рабов, в нелепых шапках с маленькими лопатками в руках, нежели на детей Эвелин.
Дети Эвелин ненавидят себя, истязают собственное тело
– Я ухожу обедать, скажи своей начальнице, что вернусь позже. Мне нужно заехать в агентство, хочу потолковать с одной особой.
Голосу Джейми удаётся прорваться даже сквозь железную заслонку.
Она везде. В каждом мазке краски этого офиса.
Всё здесь Джейми. Даже обложка этого журнала с Эвелин, ведь именно Джейми предложила эту идею.
Эвелин соглашалась с каждым её словом.
И почему она выбрала Клео управлять филиалом, когда так обожала Джейми?
Месяц назад.
– Все вы знаете, как сильно я вас обожаю. Каждый из вас, это не просто сотрудник. Он мой ребёнок, - подавшись вперёд, Эвелин подмигивает журналистке. – Что? Не думали, когда получали эту работу, что у каждого появится вторая мамочка?
Зал разражается задорным смехом, наполненным искорками страха и игристого шампанского.
Эвелин выглядит потрясающе.
Она всегда выглядит потрясающе, но сегодня она даже не кажется усталой.
Едва достающие до мочек ушей, уже изрядно поседевшие волосы, что она отказывалась скрывать краской, зачёсаны назад и лишь крохотные непослушные пряди выступают вперёд.
На потрескавшихся от времени губах, тёмно-красная помада, маленькие глазки, чей цвет за очками уже не разглядеть, густо подведены.
Не высокую фигуру скрывает длинное тёмно-синее платье, с пышными рукавами, похожими на два огромных ситцевых платка.
Она точно превратилась в лебедя, что своими крыльями хочет обнять каждого в этом зале.
В руках, украшенных кольцами и изуродованных выступавшими жилами, бокал вина.
Эвелин не признавала шампанское. Только белое, сухое вино.
– Мне будет очень горько покидать этот журнал, но все вы знаете, что через месяц мне просто необходимо быть в Сан-Франциско, и поэтому я решила не затягивать с выбором редактора.
Постучав по кромке бокала, Эвелин окидывает присутствующим хитрым взглядом, слабые огоньки азарта блестят в гуще тёмных теней.
– Вы отлично знаете этого человека, а ещё вы знаете, что именно он достоин этого места. Он талантливый, работоспособный, и очень, очень умный, - ухмыльнувшись, Эвелин пожимает плечами. – Я представляю себе, как сейчас его бьёт дрожь. Уверена, что новая страница в его жизни будет для него столь же волнительна, насколько желанна и интересна. Прошу вас поприветствовать
Глаза Клео изумлённо округляются, и она едва не выплёвывает содержимое бокала.
Роксана выталкивает её вперёд под собственные безумные визги.
Зал наполняется хлопками, Клео видит мир отдельными, крохотными кусочками. Искрящиеся глаза матери, слишком много шампанского в ведёрках, рукоплескания неизвестных ладоней с чрезмерным маникюром, стены, что отбрасывали звуки рикошетом по всему зданию.
Она даже не подозревала. Даже не нарядилась по такому событию, на ней обычная бежевая блузка из вискозы, что немного просвечивала чёрный лифчик и тёмно-серая юбка.
Боже, да она ведь даже не мыла голову с утра.
Проведя рукой по обвисшим сальным прядям, Клео подаётся вперёд, Эвелин повелительным жестом призывает её встать рядом и дочь, покорно опустив голову, отделяется от толпы сотрудников.
– Я выбрала свою дочь вовсе не потому, что она моя дочь, - зал вновь наполняется смехом. – Просто я не знаю человека, более преданного этому журналу, естественно помимо меня.
Обняв Клео, Эвелин вручает ей свой бокал, словно бы передаёт олимпийский огонь.
Моя дистанция здесь закончилась, теперь твоя очередь.
Аплодисменты прекращаются, и в зале повисает тишина. Клео неловко цепляется за бокал, пытаясь собрать слова в предложения.
– Я… даже не знаю, что сказать… мама я… не ожидала, честно, я даже не представляла, что ты выберешь меня, - Эвелин отвечает мягкой улыбкой, какой обычно одаривала её на публике. – Я очень надеюсь, что смогу оправдать… ваши ожидания. Я буду очень стараться, буду отдавать всю себя и думаю, вместе с вами… у нас получится отличный журнал.
Зал в очередной раз заполняется аплодисментами.
Поцеловав дочь в макушку, Эвелин расправляет рукава платья.
– Празднуйте, а мне уже пора.
На столе конференц-зала скромные закуски в лице винограда с сыром, но люди набрасываются на них, словно никогда прежде не ели.
Эвелин почти незаметно выскальзывает из зала, оставляя Клео всё так же стоять с её бокалом и взирать ей вслед взглядом, полным благоговения.
– Я так рада за тебя! – Роксана выводит её из транса крепким объятием, и, ответив ей неловкой улыбкой, Клео отпивает немного вина.
Сладко-горькое, с точно засыхавшим на губах послевкусием.
Оно неприятно вязло в горле, но Клео делает ещё глоток, пытаясь, стать такой же, как мать, во всём.
– Я всё ещё не верю, что это случилось со мной…
– А я охотно верю! – восклицает Роксана, заталкивая в рот горсть винограда. – Ты работаешь больше всех, так что ничего удивительного.
– Не говори с набитым ртом, - поддразнивает Клео подругу. – Я пойду к маме, поблагодарю ещё раз... я…
– Иди, я всё понимаю.