Джек Ричер, или 61 час
Шрифт:
— Скалистое основание, наверное, — ответил Ричер. — Нечто твердое, если у них возникли проблемы.
— Мы получили доказательства проведения земляных работ.
— Не вызывает сомнений. Неплохой результат за первые два часа.
— За один час, — уточнил голос. — Сначала я вздремнула.
— Ты нехороший человек.
— Насколько мне известно, ты не мой босс.
— Что-то еще?
— Я кое-что выяснила о флоридском полицейском по фамилии Каплер. Он служил в департаменте Майами, местный уроженец, ему тридцать шесть лет, его повысили, два года назад он без видимых причин уволился. Долгов и проблем со здоровьем нет. Я узнаю
— И ты сумела это проделать при помощи «Гугла»?
— Нет, я пользовалась другими источниками. Я дам тебе знать.
— Благодарю, — сказал Ричер. — Что-нибудь еще?
Последовала пауза.
— Мой арестованный молчит.
— Из Форт-Худа?
— Ни слова.
— Где он?
— Его вернули на базу, сейчас он в камере.
— А он жил на базе?
— Нет.
— Таким образом, ему предстоит суд в Техасе по обвинению в убийстве или в измене в соответствии с Унифицированным военным кодексом [29] . В любом случае его дело дрянь. Ему нет никакого смысла давать показания.
29
Собрание законов, регулирующих деятельность, права и обязанности военнослужащих Вооруженных сил США.
— А что бы стал делать ты?
— Какова твоя цель?
— Мне нужны его контакты, которые находятся за пределами штата. С кем он общался, как и почему.
— Почему — это просто. Вероятно, он служил в Ираке или Афганистане, где и соблазнился гуманитарными бреднями, завел новых друзей. Затем им ловко манипулировали. Сотовый телефон, электронная почта или зашифрованный веб-сайт. А вот с кем — это интересно, тут я с тобой согласен.
— И как мне заставить его заговорить?
— Прикажи, ты ведь выше его по званию. Он обучен повиноваться.
— Этого будет недостаточно.
— Его родители живы?
— Да.
— Братья, сестры?
— Младший брат, проходит подготовку в спецназе ВМС США.
— Это хорошо, почти идеально. Нужно отвезти твоего парня на север и предложить ему сделку.
— Я не могу этого сделать.
— Нет, у тебя есть ресурс. Скажи, что ему все равно конец, но кое-какой выбор остается. Домашнее насилие в семье офицеров — вещь нередкая. Никто его не оправдывает, но большинство людей способно такое понять. Скажи ему: если он будет сотрудничать, мир узнает лишь об этом. А если он откажется, всем станет известно об его измене. Для родителей это будет страшным ударом: брату придется уйти из спецназа, школа, где он учился, вычеркнет его из списков выпускников.
— А это сработает?
— У него осталось только имя. Он служил в Четвертом пехотном. Подобные вещи имеют там значение.
Ответа не последовало.
— Поверь мне, — сказал Ричер. — Дай ему уйти с честью.
— Домашнее насилие — это честь?
— По сравнению с изменой.
— Ладно, я попытаюсь.
— И не забывай обо мне, — сказал Ричер. — Мне нужно знать, что ВВС тут построили. Область, назначение, архитектура. И как можно быстрее.
— Что-нибудь еще?
— Ты замужем?
Она не ответила и повесила трубку.
Все шестеро, кто не спал и находился в доме, собрались за кофе. Сама Джанет Солтер, Холланд, Петерсон, Ричер и две женщины-полицейские. Может быть, они присоединились
— Дорожно-патрульная служба, — сказал он. — Байкеры уезжают. Прямо сейчас. Тридцать шесть грузовиков-пикапов только что выехали на шоссе.
Был без пяти час дня.
Осталось пятнадцать часов.
Глава 25
Ричер поехал обратно в участок вместе с Холландом, и по дороге тот рассказал, что произошло. Дорожно-патрульная служба следила за автострадой, чтобы не допустить проблем, связанных с погодой. Одна из их машин стояла на восточной границе. Патрульный наблюдал за проезжающими автомобилями, когда краем глаза заметил длинный караван, который быстро двигался из лагеря строителей по заснеженной дороге. Зрелище было впечатляющим. От тридцати до сорока пикапов катили один за другим, в каждой кабине сидело по три человека, в кузове находились укрытый брезентом мотоцикл и груды картонных коробок. Они притормозили, приблизившись к развязке, миновали ее, на автостраде увеличили скорость и помчались на запад. Как поезд, сказал патрульный. Словно «Нортерн пасифик». Длина каравана составляла четверть мили, и он проезжал мимо любой точки за двадцать секунд.
Дежурный сержант подтвердил новость. Патрульные машины одна за другой докладывали о караване. В данный момент он находился в десяти милях от Болтона и продолжал быстро удаляться. Впрочем, не настолько, чтобы оштрафовать их за превышение скорости. Они делали шестьдесят пять миль в час, никуда не сворачивали и не нарушали правил.
Полицейские разместились в кабинете, где на стенах висели фотографии с мест преступлений. Четыре сдвинутых вместе письменных стола, четыре стула. Холланд и Петерсон сидели рядом, Ричер устроился напротив Холланда, спиной к фотографии мертвеца, одетого в черное.
— И вы вот так их отпустите? — спросил Ричер.
— А почему нет? — спросил в ответ Холланд.
— Они продавали амфетамин.
— По сути своей, мы маленький город, — сказал Холланд. — И живем по законам маленьких городов. Если я вижу, как что-то заканчивается само, — я радуюсь почти так же, как если бы это сделали мы.
— Конец проблем, — сказал Петерсон.
— На самом деле это не так, — возразил Ричер. — Они убрали за собой и уехали, потому что кто-то собирается прикрыть операцию, причем красиво и аккуратно. Осталась лишь Джанет Солтер, которая портит им всю картину. Сейчас ее жизнь подвергается самой серьезной опасности. Только она стоит между кем-то и огромными деньгами.
— Мексиканец Платон.
— Кем бы он ни был.
— Мы делаем все, что в наших силах, — сказал Холланд. — Семь офицеров охраняют Джанет Солтер, и они ее не покинут. Все будет в порядке.
— Если только вновь не включится сирена.
— Ты сказал, что этого не произойдет.
— Даже обоснованная гипотеза — это лишь гипотеза. Главное помнить, что сейчас нужно тревожиться больше и нельзя успокаиваться.
— Если ты увидишь, что я расслабился, я разрешаю тебе лягнуть меня по заду. У нас есть свои проблемы, и мы не армия США, но до сих пор справлялись. Тебе не стоит об этом забывать.