Джек Ричер, или Гость
Шрифт:
Аэродром в Спокане оказался скромным и современным, более крупным, чем ожидал Ричер. На рулежной дорожке ждала машина Бюро, которую можно было безошибочно узнать даже с высоты тысячи футов: чистый темный седан и мужчина в костюме, прислонившийся к капоту.
– Из отделения охраны станции спутниковой связи в Спокане, – объяснил агент из Сиэтла.
Машина подъехала прямо к остановившемуся самолету, и через двадцать секунд после того, как пилот заглушил двигатели, Ричер снова отправился в путь. Местный агент с помощью резиновой присоски прилепил бумажку с адресом к лобовому стеклу. Похоже, это место было ему знакомо. Он проехал десять миль на восток к тонкому выступу штата Айдахо, затем повернул на север. Узкая дорога петляла среди холмов, а вдалеке темнели высокие горы, на вершинах которых сверкал снег. Вдоль дороги на расстоянии примерно мили друг от друга стояли одинокие дома, разделенные густыми рощами и просторными лугами. Плотность населения оставляла желать лучшего.
По указанному адресу находился дом, в котором, судя по всему, когда-то жил владелец ранчо, разводивший коров. Давным-давно дом был куплен и переделан человеком, жаждавшим воплотить свою мечту о жизни в сельской местности, но при этом не пожелавшим забыть эстетику большого города. Дом был как бы втиснут в тесную ограду, за которой начинались пастбища. Внутри ограды та же самая трава была аккуратно подстрижена и превращена в ухоженную лужайку. По периметру росли деревья, искривленные ветром. В дальнем конце стоял небольшой сарай с воротами, а от шоссе к крыльцу извивалась тропинка. Здание стояло близко от шоссе и от ограды, словно зажатое соседями, но только никаких соседей поблизости не было. До ближайшего творения рук человеческих на север и на юг была по крайней мере целая миля, а на запад и на восток вообще не меньше двадцати миль.
Местные агенты остались в машине, а Харпер и Ричер вышли на обочину и потянулись, разминая затекшие мышцы. Двигатель заглох, и поразительная тишина пустынной сельской местности обрушилась на них всей своей тяжестью, даже в ушах зазвенело.
– Мне было бы спокойнее, если бы сестра Ламарр жила в городской квартире, – заметил Ричер.
– В доме с консьержкой, – подхватила Харпер.
Ворот не было; ограда просто обрывалась по обе стороны от дорожки. Харпер и Ричер прошли к дому. Дорожка была вымощена щебнем. По крайней мере, шаги прозвучали достаточно громко – хорошо уже хотя бы это. Дул слабый ветерок, певший в проводах высоковольтной линии. Харпер остановилась у входной двери. Звонка не было, лишь большой бронзовый молоток в виде львиной головы с массивным кольцом в пасти. Над ним глазок. Новый. Следы свежерасщепленного дерева, оставленные дрелью. Ухватившись за кольцо, Харпер дважды постучала. Кольцо глухо ударилось о дерево. Громкий и глухой звук раскатился над безмолвной травой и через несколько секунд вернулся, отразившись от холмов.
Ответа не последовало. Харпер постучала снова. Казалось, низко загудел весь дом. Наконец внутри скрипнули половицы. Послышались шаги. Невидимый звук приблизился и замер перед дверью.
– Кто там? – раздался голос.
Женский голос, настороженный.
Сунув руку в карман, Харпер достала значок в кожаном чехле, такой же, какой в свое время Ламарр прижала к стеклу машины Ричера. На щите орел, склонивший голову влево. Харпер подержала значок в шести дюймах перед глазком.
– ФБР, мэм, – ответила она. – Мы вчера звонили вам и договорились о встрече.
Дверь отворилась, скрипя старыми петлями, за ней открылась прихожая, в которой стояла женщина. Не выпуская из руки дверную ручку, женщина улыбнулась с облегчением.
– Звонок Джулии сделал меня такой дерганой, – виновато призналась она.
Сочувственно улыбнувшись, Харпер назвала себя и представила Ричера. Женщина пожала обоим руки.
– Элисон Ламарр, – представилась она. – Очень рада с вами познакомиться.
Она пригласила их в дом. Прихожая оказалась квадратной и просторной. Стены и пол были обшиты старыми сосновыми досками, заново оструганными и покрытыми морилкой цвета чуть темнее золота на значке Харпер. На окнах простенькие желтые занавески в клетку. Диваны с подушками, набитыми пером. Старинные керосиновые светильники, переделанные под электрические лампы.
– Кофе хотите? – предложила Элисон Ламарр.
– Я бы не хотела терять времени, – сказала Харпер.
– А вот я не откажусь, – сказал Ричер.
– Сливки, сахар?
– Нет, просто черный.
Элисон Ламарр провела гостей на кухню, занимавшую всю заднюю часть первого этажа. Здесь было очень приятно: начищенный до блеска пол, новая деревянная мебель, большая плита, выстроившиеся в ряд посудомоечная и стиральная машины, мелкая бытовая техника на столе, желтые клетчатые занавески на окнах. Хозяйка вложила в обстановку большие деньги, но только для того, чтобы производить впечатление лишь на саму себя.
Элисон Ламарр была темноволосая, среднего роста; в ее движениях чувствовалась упругость накачанных мышц. Открытое и дружелюбное лицо сильно загорело от частого пребывания на открытом воздухе; огрубевшие руки свидетельствовали о любви к труду. Ричер предположил, что Элисон ставила ограду сама. От нее пахло лимонным шампунем; она была одета в тщательно наглаженный джинсовый костюм. На ногах остроносые ковбойские сапоги на тонкой подошве. Судя по всему, хозяйка специально переоделась к приему гостей.
Включив кофеварку, она налила чашку и с улыбкой протянула ее Ричеру.
В этой улыбке сквозила смесь различных чувств. Вероятно, Элисон было одиноко. Но в первую очередь улыбка показывала, что между ней и ее сводной сестрой нет родственных отношений. Приятная, дружелюбная, открытая – Джулия Ламарр понятия не имела о том, что можно так улыбаться. Улыбка затронула глаза Элисон, темные и с поволокой. Ричер считал себя знатоком глаз, и эту пару он нашел более чем приятной.
– Можно, я осмотрюсь? – спросил он.
– Проверка мер безопасности?
– Да, наверное.
– Чувствуйте себя как дома.
Ричер захватил с собой чашку с кофе. Женщины остались на кухне. На первом этаже располагались четыре комнаты: прихожая, кухня, две гостиные. Дом был построен из крепких бревен. Переделка выполнена высококачественно. Во всех окнах вставлены новые, прочные рамы. На улице уже было достаточно холодно, поэтому сетки с окон были сняты. Все окна запирались изнутри на ключ. Входная дверь была из старых сосновых досок в два дюйма толщиной, прочных как сталь. Массивные петли, сложный замок. Из кухни дверь черного входа, дерево такое же выдержанное и прочное. Такой же замок.
На улице росли густые колючие кусты, предназначенные, вероятно, для защиты от ветра, но также прекрасно подходившие для того, чтобы не позволять случайным прохожим заглядывать в окна. Стальная дверь в подвал запиралась на большой висячий замок, просунутый в ручки. Сарай, в котором размещался гараж, был не такой ухоженный, как сам дом, но все же не грозил развалиться в ближайшее время. Внутри стоял новый джип «чероки». В углу куча картонных коробок, свидетельствующих о том, что ремонт закончился совсем недавно. В закрытой и запечатанной коробке стояла новая стиральная машина. Над ней верстак с аккуратно разложенным электроинструментом.