Джек Ричер, или Гость
Шрифт:
Второй, выронив тетрадь, потянулся к карману, но Ричер достал «беретту» Трента быстрее. Шагнул вперед и направил пистолет вниз, пряча его в полах своего плаща и целясь китайцу в колено.
– Будь умницей, хорошо?
Опустив левую руку, Ричер передернул затвор. Звук был приглушен полой плаща, но для его опытного слуха было ясно, что затвор стукнул по пустому патроннику. Не было щелчка патрона, досланного на место. Однако китаец ничего не заметил. Не пришел в себя после удара. Не оправился от неожиданности. Он просто вжался спиной в стену с такой силой, словно хотел протиснуться сквозь нее. Перенес всю тяжесть
– Приятель, ты делаешь большую ошибку, – прошептал он.
Ричер покачал головой.
– Нет, козел, мы делаем шаг вперед.
– Кто «мы»?
– Петросян, – ответил Ричер.
– Петросян? Ты меня за дурака принимаешь?
– Я не шучу. Нисколько не шучу. Теперь эта улица принадлежит Петросяну. С этого дня. С этой минуты. Вся улица. От начала до конца. Ты понял?
– Это наша улица.
– Была ваша. Теперь она принадлежит Петросяну. Он забирает ее себе. Ты хочешь лишиться ноги, пререкаясь по этому поводу?
– Петросяну? – недоверчиво повторил китаец.
– Ты не ослышался, – подтвердил Ричер и врезал ему левой в солнечное сплетение.
Китаец согнулся пополам, и Ричер вмазал ему в ухо рукоятью пистолета. Громила аккуратно улегся на своего напарника. Ричер нажал на спусковой крючок, освобождая затвор, и убрал пистолет в карман. Подобрал сумку и сунул ее под мышку. Вышел из переулка и повернул на север.
Он уже опаздывал. Если его часы отстают на минуту, а часы парня с флота на минуту спешат, тогда встреча уже сорвалась. Но Ричер не побежал. В большом городе бегущий человек привлекает ненужное внимание. Ричер шел как можно быстрее, вынужденный на каждые три шага вперед делать шаг в сторону, обходя лотки уличных торговцев. Завернув за угол, он увидел синюю машину с номерным знаком ВМФ США. У него на глазах машина тронулась, отъехала от тротуара и влилась в транспортный поток. Ричер побежал.
Он оказался на том месте, где стояла машина, через четыре секунды после того, как она отъехала. Синий седан находился футах в пятидесяти впереди. Он набирал скорость, чтобы успеть проскочить перекресток на зеленый свет. Ричер проводил его взглядом. На светофоре зажегся красный свет. Машина прибавила скорость. Затем водитель все же передумал и резко нажал на тормоз. Седан остановился, заехав на фут на пешеходную «зебру». На улицу высыпали пешеходы. Набрав полные легкие воздуха, Ричер подбежал к перекрестку и распахнул переднюю правую дверь. Задыхаясь, плюхнулся на сиденье. Водитель кивнул. Он не сказал ни слова. Не извинился за то, что не подождал. Впрочем, Ричер это предвидел. Если военно-морской флот говорит «три часа», значит, речь идет именно о трех часах. О ста восьмидесяти минутах, ни секундой больше, ни секундой меньше. «Время и приливы никого не ждут». Именно на таких глупостях и зиждется военно-морской флот.
Дорога обратно в кабинет полковника Трента на базе Форт-Дикс была зеркальной копией дороги в Нью-Йорк. Тридцать минут на машине через Бруклин, ждущий вертолет, перелет до Макгуайра, лейтенант в штабном «шевроле» на рулежной дорожке. Коротая время в полете, Ричер пересчитал деньги в сумке. Тысяча двести долларов, шесть пачек по две сотни. Ричер отдал деньги бортинженерам на следующую вечеринку. Разорвав сумку по швам, он выбросил куски из люка на высоте двух тысяч футов над Лейквудом, штат Нью-Джерси.
В Форт-Диксе по-прежнему шел дождь. Лейтенант подвез Ричера к зданию, он подошел к окну и тихо постучал в стекло. Трент открыл створку, Ричер залез в кабинет.
– У нас все тихо? – спросил он.
Трент кивнул.
– Она просидела весь день тихо, словно мышка. Наверное, наша целеустремленность произвела на нее впечатление. Мы с вами даже не прервались на обед.
Ричер протянул ему разряженный пистолет. Снял плащ. Уселся в кресло. Надел на шею удостоверение и раскрыл папку. Трент переложил стопку бумаг с правого края стола на левый, как будто их внимательно изучили.
– Удачно? – спросил Трент.
– Надеюсь. Время покажет.
Трент выглянул в окно. Было видно, что он беспокоится. Ему пришлось провести у себя в кабинете весь день.
– Если хотите, впустите ее, – сказал Ричер. – Спектакль закончен.
– Вы промокли под дождем, – возразил Трент. – Спектакль будет продолжаться до тех пор, пока вы не высохнете.
На это ушло двадцать минут. Воспользовавшись телефоном Трента, Ричер позвонил Джоди по всем трем номерам. На работу, домой, на сотовый. Длинные гудки, длинные гудки, абонент недоступен. Он посидел, уставившись в стену. От нечего делать прочитал правила доставки почты морским пехотинцам, которые проходят службу в Индийском океане. При этом он глубже уселся в кресло, а его глаза остекленели. Когда Трент наконец открыл дверь и Харпер второй раз заглянула в кабинет, Ричер сидел обмякший и рассеянный. Именно так должен выглядеть человек, который целый день напряженно рылся в бумагах.
– Как успехи? – окликнула его Харпер.
Оторвавшись от чтения, Ричер развел руки в стороны и вздохнул.
– Возможно.
– Вы копались в бумагах шесть часов подряд. Должно же быть что-то.
– Возможно, – повторил он.
Они помолчали.
– Ладно, возвращаемся назад, – сказала Харпер.
Встав из-за стола, она потянулась. Подняла руки над головой. Что-то вроде йоги. Затем выгнула спину и закинула голову назад, и ее волосы каскадом упали назад. Три сержанта и один полковник не отрывали от нее взгляда.
– Хорошо, поехали, – согласился Ричер.
– Не забудьте свои заметки, – напомнил Трент.
Он протянул лист бумаги с напечатанным списком из тридцати с лишним фамилий. Наверное, школьных одноклассников Трента. Убрав список в карман, Ричер надел плащ и пожал Тренту руку. Прошел через приемную и вышел на улицу под дождь, где немного постоял, вдыхая полной грудью свежий воздух, как человек, весь день просидевший в помещении. Харпер подтолкнула его к ждущему в машине лейтенанту, и они поехали назад к «лиру».
Блейк, Пултон и Ламарр ждали их за тем же самым столиком в столовой. За окном было так же темно, но теперь на столе был накрыт не завтрак, а ужин. Кувшин с водой, пять стаканов, солонка и перечница, бутылочка с кетчупом. Не обращая внимания на Ричера, Блейк повернулся к Харпер. Та обнадеживающе кивнула. Блейк, похоже, был удовлетворен.
– Итак, ты нашел того, кто нам нужен? – спросил он.
– Возможно, – ответил Ричер. – У меня есть тридцать фамилий. Возможно, он один из них.