Джек-Соломинка (Часть 1-5)
Шрифт:
– Мы поддержим тебя, Томас!
– закричали матросы и рыбаки.
– Нет сил больше терпеть от королевских чиновников!
– А где Соломинка?
– кричали другие.
– Соломинка, а что же этот твой парень с камнями?! Где же Соломинка? Или он только и умеет, что сочинять песни?
Но Джек вынырнул уже из-за дома, держа в руках свой большой, красивый лук.
Он так сильно натянул тетиву, что все четыре пальца его посинели, а стрела высоко взвилась в воздух. Потревоженный лук потом еще долго гудел в его руках.
Вот эту-то стрелу и нашли на
В Лондоне уже в середине мая стало известно, что вторичная перепись населения в Эссексе проходит с трудом. А в селении Фоббинг, близ Брентвуда, уполномоченные, сдавшие налог, заявили комиссару, сэру Томасу Бэмптону, что они собрали всё, что могли, и больше господа не получат ни фартинга.
Главный судья суда Общих Тяжб был готов к тому, что ему придется выехать в Эссекс. Удивительно, до чего мужики бессмысленно действуют! И в семьдесят шестом году, и в семьдесят седьмом, и в семьдесят девятом они тоже пытались противостоять королевским чиновникам. В каждом селе всегда находятся зачинщики, готовые мутить народ. Однако достаточно их захватить и поступить с ними построже, как остальные становятся тише воды и ниже травы.
Никто не считал волнения среди мужиков делом серьезным. И если сэр Роберт Белнэп поторопился сейчас выехать в Брентвуд, то только из чувства личной приязни к Ричарду Гелзу, магистру ордена госпитальеров15 и королевскому казначею.
Несмотря на предупреждения друзей, Гелз через подставных лиц снова взял на откуп королевский налог совместно с Джоном Лэгом и лордом Лэтимером. Если мужики будут долго артачиться, эти трое людей, вместо того чтобы заработать на сделке порядочный куш, пожалуй, еще могут потерять свои собственные деньги!
Прибыв в Брентвуд и посовещавшись с комиссаром, сэр Роберт Белнэп выяснил новые обстоятельства событий в Фоббинге.
Потерявшие совесть мужики, вместо того чтобы помогать королевским чиновникам в их действиях, избили королевского счетчика и обратили в бегство стражников.
Мало того, они послали в соседние села - Кэррингэм и Сэмфорд - наказ, чтобы и там мужики поступали так же.
Роберт Белнэп распорядился вызвать в Брентвуд из Фоббинга сотских и старшин к двенадцати часам дня 30 мая, а также под стражей доставить главных буянов, имена которых были переписаны самим пострадавшим счетчиком Гэлом Пристли.
Разглядывая из окна огромного холла собравшихся во дворе мужиков, сэр Роберт Белнэп в гневе покачивал головой.
Сопровождать арестованных должны были бы стражники, находящиеся на службе у Фоббингской сотни, а эти олухи-рыбаки сами вооружились луками и дубинками и в таком зазорном виде явились во двор к шерифу. И у всех у них такие разбойничьи лица, что даже вблизи трудно различить, кто из них арестант, а кто конвойный.
"Раз, два, три, четыре, - считал сэр Роберт.
– Четверо из уполномоченных явились с луками. Хорошо, но почему же тогда вон у того высокого (а он уже несомненно арестант) тоже подозрительно оттопыривается одежда? Да и незачем им всем так оживленно
Сэр Роберт Белнэп вспомнил стрелу, найденную на дороге.
Тогда он посмеялся над замечанием своего писца.
– Если верить бабьим приметам, то нам следует вернуться в Лондон, сэр, - сказал клерк, - ибо туда указывает острие стрелы!
Судья не верил бабьим приметам. Но он уже не смеялся. В гневе сжав кулаки, он расхаживал по холлу.
Если человек не подобрал своей стрелы, оброненной на дороге, это означало, что у него имеются еще другие - про запас.
Открыв двери в сени, сэр Роберт Белнэп распорядился вызвать брентвудских скупщиков рыбы и старшин рыбников.
Он полагал их нарядить присяжными для следствия и суда над мятежными мужиками. Они постоянно имели дела с Фоббингом и знали тамошних людей как свои пять пальцев.
Джек Строу тоже был одним из числа тех самых вилланов, что подняли руку на королевского чиновника, но старшина не получил приказа доставить его в Брентвуд.
Это случилось, возможно, потому, что счетчик мог не знать Джека по имени, а может быть, он пропустил его по оплошности.
Однако Джек сам тотчас же вслед за фоббингцами отправился в Брентвуд, а с ним - еще сорок три человека.
Они шли, уже нисколько не таясь и не пряча под одеждой ни луков, ни дубинок.
Когда отряд проходил мимо Сэмфордской рощи, ему навстречу с пригорка, громко крича, размахивая серпами и палками и пудами обваливая красную глину, сбежали вниз кэррингэмцы и сэмфордцы.
Дальше в полном порядке на дорогу вышли Литльфильдская и Кольриджская сотни. Если с соседними деревнями фоббингские ребята могли еще как-нибудь сговориться, то уже людей из этих сел они раньше не видели даже в глаза.
И, однако, по всему пути, вплоть до самого Брентвуда, мужики поднимались, как по сигналу.
"В этом нет ничего удивительного, - думал Джек, шагая впереди своих людей.
– Народ полон ненависти и отчаяния. А если железо раскалено добела, то, в каком бы ты месте ни прикоснулся к нему деревянной палкой, всюду вспыхнет огонь!"
Из всех членов комиссии, добивавшихся строгой расправы над негодными мужиками из Фоббинга, в живых остался только сам судья - сэр Роберт Белнэп.
Вначале вилланы в количестве нескольких сот человек окружили дом, где он укрывался, и заставили его поклясться на евангелии, что он никогда больше не станет заниматься неправедными делами.
Судить мужиков за то, что они отказываются дважды вносить один и тот же налог, может только человек, желающий зла своему королю и своему королевству.
Сэр Роберт должен был еще им пообещать в дальнейшем быть их честным советчиком во всех их мужицких делах.
Они задумали, уничтожив сперва всех врагов королевства, установить в стране порядок и твердый мир и избрать молодому королю новых советчиков. Те люди, что окружают его сейчас, опаснее диких кабанов и волков.
Сэр Роберт Белнэп дал требуемую клятву, но и не подумал ее держаться, а той же ночью тайно ускакал в Лондон.