Дженни ниоткуда: Ночные призраки

Ветрова Полина

— Неплохо, — отметила она. — Слово «дурак» написано без ошибок. Наверное, этот мальчишка освоил его, потому что использует в качестве подписи.

Ворона каркнула над головой, Дженни вскинула голову на этот звук и успела увидеть, как в окнах двух соседних домов наблюдатели быстренько отшатнулись от стекла, когда поняли, что Дженни может их заметить. В том доме, что поближе, это была белая кошка. В том, что подальше, конечно, противный безграмотный школяр, гроза белых кошек и брошенных лестниц.

— Итак, мистер Тмист, по крайней мере пропажа

нашлась, — подвел итог Квестин. — Правда, придется заняться ремонтом, лестница повреждена.

— Я должен вам уплатить? — без особого энтузиазма, но с готовностью спросил потерпевший.

Он был так счастлив, что даже не очень бы расстроился, если бы пришлось отдать несколько монет. Похоже, в самом деле дорожил привычным инструментом. Но Квестин отказался:

— Будем считать, что мы это сделали из уважения к вашим заслугам и из сочувствия к вашей беде. Достаточно, если всего лишь составим расписку о том, что ваша пропажа найдена детективами агентства «Добрая надежда».

— «Добрая надежда»! Да я же слышал о вас, — спохватился трубочист. — Ну да, точно, слышал. Вас нахваливала… как же ее… не помню, как зовут эту миссис. А! У нее белая кошка, которая вечно лезет под руку и вымазывается в саже. Да, эта дама одобрительно отзывалась о вашем агентстве. И теперь вижу: не зря!

Дженни выразительно глянула на Квестина. Она же говорила: миссис Фортлекс лучше всякой рекламы в газетах. Но сейчас вспоминать об этом было неуместно. Они составили расписку, трубочист поставил подпись и пообещал сообщить на Горшечную, восемьдесят четыре, если припомнит какие-либо подробности насчет личности вора. Вернее, шпиона.

Осталось последнее: проводить его загадочной улыбкой.

* * *

Когда трубочист скрылся за поворотом, надобность в загадочных улыбках не отпала. Новая улыбка была адресована Квестину.

— Это еще не все! — объявила Дженни. — Сейчас проведем допрос свидетеля.

— Я уже не удивляюсь, — пробормотал «дядюшка». — Но не могла бы ты хоть коротко объяснить, кто этот свидетель и что он может нам рассказать.

— Видишь это сочинение на стене? Оно же с подписью. Там написано «дурак». Я надеюсь, он видел трубочиста. Не этого, настоящего, а поддельного, который бросил здесь инструменты.

— Да, но кто это? Кто видел? И где его искать?

— Сейчас сам увидишь. Нам нужен мальчишка с явно преступными наклонностями, который живет вон в том доме.

И она решительно направилась мимо жилья миссис Фортлекс, игнорируя белую кошку, которая снова нерешительно подкралась к окну. Ворона уже ждала над дверью, за которой, конечно, сейчас трясется от страха мальчишка. Дженни поднялась на крыльцо и постучала. Ответом была тишина.

— Видишь, никого нет, — предположил Квестин.

— Нет, есть… я просто думаю, как будет правильнее? — она повысила голос, чтобы и за дверью было слышно. — Выломать замок или сходить за мистером Фергюсом? Дядя, у тебя есть при себе таран? Нет? А какая-нибудь стенобитная машина? Катапульта? Тоже нет? Надо будет сделать себе заметку на память, детектив должен быть запасливее и всегда, отправляясь на задание, вооружаться чем-то в этом роде. Тогда остается одно. Воспользуемся мистером Фергюсом.

— Это тролль? Он может выломать дверь?

— Нет, бери выше. Он школьный учитель. Эй, юный мистер, как тебя, мне привести мистера Фергюса? Я покажу ему надпись сажей на стене и потребую ответа, почему его ученики делают грамматические ошибки, когда пачкают соседские дома.

— Я дома один, папа на работе, мама ушла к соседке, и они не велели мне открывать незнакомцам, — глухо пробурчали из-за двери.

— Это странный парадокс, — заметила Дженни. — Мы не можем познакомиться, пока ты не откроешь, но сейчас мы в самом деле незнакомцы, и ты не должен открывать. Как же быть? Что, если мы достигнем компромисса, и ты откроешь дверь ровно наполовину? А на четверть? Видишь, я могу идти на уступки, а ты?

Щелкнул замок, и дверь слегка приоткрылась. Не на четверть, конечно, а совсем чуть-чуть, ровно настолько, чтобы мальчишка мог глянуть одним глазом на пришельцев.

— Мисс, а вы правда детектив? — спросил он.

— Разумеется, — с загадочной улыбкой ответила она. — Меня зовут Дженнифер, для друзей просто Дженни. Рядом со мной Эдуард Квестин, главный детектив нашего агентства. С кем имеем честь беседовать?

— Меня зовут Макс.

— А полностью? Мне понадобится твое имя, чтобы вписать в блокнот. Так полагается при опросе свидетелей.

Она потрясла своим орудием труда. Помимо блокнота у нее был еще подаренный Морко складной нож. Но блокнот в данном случае подходил лучше. Нож, конечно, интереснее мальчишкам, но ведь не все сразу! Привлекать внимание свидетеля нужно постепенно.

— Максимилиан Гайлем, — вздохнул свидетель. Ему явно не нравилось собственное имя.

— Отлично, мистер Гайлем, — включился в разговор Квестин. — Мы больше не незнакомцы. Не мог бы ты теперь ответить на пару вопросов? Нас интересует трубочист, который оставил у соседнего дома лестницу. Как он выглядел? Были ли у него особые приметы?

— Трубочист, как трубочист, очень черный, весь в саже.

— А лицо?

— И лицо. Он как будто нарочно вымазался, чтобы его не узнали. Главное, он такой… быстрый. Вроде движется как все, спокойно так, нормально. Не совсем нормально, а как бы… слишком осторожно.

— Он очень быстрый, — медленно произнес Квестин. — Понятно. Когда нужно, движется молниеносно, а когда не нужно, сдерживает себя, чтобы не привлекать внимание. Поэтому тебе кажется, что слишком осторожно. Похоже, как по-твоему?

Макс кивнул.

— Точно, он вроде такой заторможенный. А потом раз — и как дернется! Смотришь, а он уже в двух шагах от прежнего места.

— Эй, дядя, ты что, понимаешь, о ком мы говорим? — насторожилась Дженни. До сих пор она знала больше всех. Как это Квестин вырвался вперед?