Дженни ниоткуда: Ночные призраки
Шрифт:
— Эй!
Она хотела возмутиться: что за дела? Это же ее спектакль, ее главная роль, ее торжественный выход!
Но Ингвар не дал вставить слово, он бормотал:
— Лучше пережди в «Улыбке Вилены», к префекту не возвращайся, это слишком опасно. Дня через три можно будет выходить, не раньше. А потом я обязательно найду способ с тобой встретиться и повторю свою клятву.
— Ты что несешь? Как это я пропущу такое представление? Это же должен быть мой звездный час! Когда еще удастся выступить перед такой многочисленной публикой?
— Стой!
Схватил ее за руку и заставил прижаться к стене.
— Что случилось? — так же шепотом спросила Дженни. — Разве рыцари так ведут себя с дамами?
— Кто-то пробирается. Погоди…
Теперь, когда они замерли, и она услышала шаги и плеск воды в лужах.
— Всего один человек, — успокоился Ингвар, — это не страшно.
Они были уже почти на месте, в том самом переулке, где встретились после его письма. Оставалось пройти несколько десятков шагов, и будет широкая улица, а на другой стороне заведение миссис Сервейс. Крадучись и стараясь не ступать в лужи, чтобы не выдать себя плеском, они прошли остаток пути до перекрестка. Незнакомец тоже был совсем рядом. Дженни пригляделась и ахнула:
— Это же Квестин! А он-то здесь зачем?
«Дядюшка» осторожно крался к входу в «Улыбку Вилены», озирался и держал новую трость наготове.
— Я пойду к нему! — решила Дженни. — Встретимся перед рассветом у того самого люка. Шейс приведет ратлеров, и мы начнем готовить подмостки к моему выступлению.
— Хорошо, я буду ждать там, — кивнул Ингвар. — Да, и передай Эрику, что, если он избавится от Волоса Гианзы, дня три после этого будет чувствовать себя очень плохо. Может, даже впадет в беспамятство, будет вялым и слабым. Потом это пройдет, и часть силы вернется. До встречи, моя леди.
И, прежде, чем она успела ответить, запахнулся в свой черный плащ, сделал шаг назад и словно растаял в темноте. Дженни оказалась одна. И как будто в старой сказке, когда заканчивается волшебство, наступает скучная пустота. Это пустоту срочно нужно было чем-то заполнить, и Дженни поспешила к перекрестку.
— Дядя! Что ты здесь делаешь? Почему тебя не было дома? Я уже полгорода обегала в поисках!
Квестин сперва напрягся и развернулся, перехватывая трость, потом узнал Дженни и шагнул навстречу. К несчастью, он наступил на лужу, в которой все еще не растаял лед, поскользнулся — точно, как Дженни часом раньше. Она успела подхватить «дядю».
Вместе они доскользили к самым дверям «Улыбки Вилены». И вовремя! Дверь распахнулась, раздался голос Морко Гучиха:
— Куда? Если барышня просит остаться, ты должен…
Потом гоблин спиной вперед вылетел из освещенного проема и оказался в объятиях Квестина и Дженни. От этого толчка они снова отъехали по льду от входа в заведение. А оттуда вывалился Эрик, за ним Ирви, которая вцепилась в его рукав и громко рыдала:
— Не уходи! Не уходи!
Повязки на лице Эрика уже не было. Он прикрывал половину улыбки рукой и бормотал:
— Я не хочу, но он зовет. Морнольк зовет. Я правда не хочу, нет… но он зовет, тянет… Я не могу, не могу…
Он сделал еще шаг, увлекая за собой Ирви. Дженни разглядела позади них удивленное лицо Клементины, растерянную Дангу, а еще дальше — других тружениц заведения. Это значит, они все глядят на рыдания Ирви, на Эрика с неестественной ухмылкой в пол-лица… глядят и поражаются, какой сегодня необычный день.
И тут в младшей Сервейс, похоже, проснулся солдат эверонской пехоты. Она уперлась и рванула Эрика с порога обратно, рявкнув:
— Чтоб тебя Мегрис драл! А ну, назад! Никуда ты не пойдешь!
Потом голос сорвался, и она закончила совсем уж жалобно:
— Эрик, я тоже не могу! Не могу без тебя! Ведь я тебя ждала, только тебя ждала всю жизнь…
Ирви снова дернула изо всех сил, и страшный убийца Черная Рука, который разделался с Крысиным Волком и только что шутя отшвырнул здоровенного гоблина, не устоял. Он попятился, они оба чуть не свалились, и Ирви оказалась в объятиях Эрика.
— Ну, я же не смогу быть тем, кого ты ждала, — растерянно промямлил он. — Пойми, во мне лишь половина души, ты не будешь счастлива со мной.
— Да провались ты в дырку Вилены со своими глупостями, — прорыдала Ирви, тиская грязную рубаху на боках Эрика. — Во мне два человека, две души, нам обоим хватит.
— Молодой человек, — строго произнесла Клементина. — Если моя сестра сказала, что ты не уйдешь, значит, так и будет. Это мое заведение, и здесь все делается так, как я скажу. Ирви заслужила свое счастье. Этим счастьем оказался ты, значит, она получит тебя.
Эрик еще вяло дергался, но Ирви взвыла, роняя крупные слезы — и победа осталась за ней.
— Веспер с вами, я предупредил. По крайней мере, конец моей службе у Морнолька, больше не буду таскать для него воду на чердак, — сказал он. — Мне нужен острый нож. Очень острый. И еще хорошо бы кипяток, промыть лезвие.
Дженни удовлетворенно кивнула и ткнула в бок Морко Гучиха:
— Слышал? Ему нужен острый нож. Валяй, твой выход.
Все засуетились, Морко, звякнув сюртуком, вытащил клинок, Квестин хлопал глазами и просил, чтобы ему хоть что-то объяснили, но на эту просьбу, конечно, никто внимания не обратил.
Ирви утащила Эрика к себе, посадила перед зеркалом. Дженни была с ними, больше никого.
Про кипяток, разумеется, все забыли, но Дженни налила воды в миску и, сунув туда кончики пальцев, быстренько добилась пара и пузырьков. Все волновались, никто не глядел, как там образовался кипяток. Она, промыв лезвие, вручила нож брату. Эрик приник к зеркалу и медленно провел острием по левой щеке вокруг своей жуткой ухмылки. Потекла кровь, в ране показалось что-то черное. Эрик, не поморщившись, потянул это нечто и стал выдирать из себя.