Джим Уэйд

Каттнер Генри

– Керни? – тихо позвал он.

– Здесь, – раздался ответ из темноты.

– Отлично! Вон там лестница. Пойдем…

Через полчаса Уэйд уже был в аэропорту с небольшим свертком под мышкой. Он оставил Кэрни в антикварном магазине с полицейскими охранниками. Торговец же достал статуэтку из тайника из вазы эпохи Мин и отдал Грому. После Гром позвонил в аэропорт…

Заточка вышел ему навстречу.

– Прости, Джим. Я так и не понял…

– Так ты сказал по телефону, – Уэйд кивнул. – Рад, что никто из вас не пострадал.

– Парни не смогли прицелиться. Но они бросили гранату в «Громового жука».

– Ущерб?

– Ничего серьезного. Не прямое попадание. Рыжий сейчас возится с моторами. Через

несколько часов все будет в порядке.

– И что? – Уэйд задумчиво наморщил лоб. – Мы вылетим на рассвете, если сможем. Мы направляемся в Африку.

Глаза Заточки расширились, но он ничего не сказал.

Рано утром следующего дня «Громовой жук» поднялся с асфальта, сделал круг и улетел на юго-запад. Уэйд сидел за штурвалом, направляя самолет на гладким синим океанским простором, в то время как Заточка и Рыжий поочередно проверяли снаряжение и ожесточенно ссорились.

– Мы направляемся в Каир? – наконец спросил великан.

Уэйд покачал головой.

– Нет. Кстати, наши друзья из заведения Лао Чэня сбежали, не так ли?

– Да. Полиция обыскала кабак, но никого не нашла.

– Это не имеет значения. Мы охотимся за более крупной добычей.

Рэд взял маленькую статуэтку, которую Уэйд получил от Керни. Та изображала быка с головой и торсом человека. Первоначально она была позолочена, но краска была сбита грубым обращением. Статуэтка, казалось, весила очень мало, как будто была полой.

– Так это и есть Минотавр, – задумчиво произнес Рыжий. – С ней достаточно грубо обращались. Выглядит не очень-то ценной.

– Но это так, – заверил Уэйд. – Думаю, я знаю почему.

Здоровяк ждал пояснений, но Гром Джим, повидимому, сказал все, что собирался. Наконец Рыжий спросил:

– Есть какие-нибудь возражения против того, чтобы рассказать нам, что все это значит?

Гром Джим зажег сигарету одной рукой. Маленький белый цилиндр, казалось, выпрыгнул из пустого воздуха, как и горящая спичка. Немногие профессиональные маги могли бы сравниться с трюками Уэйда, которым он научился давным-давно.

Наконец он кивнул.

– Ладно. Я расскажу вам, все, что знаю. Гэлбрейта похитили. И вы это знаете… Думаю, мне лучше рассказать вам, где я познакомился с профессором… Это имеет отношение к тому, что происходит сейчас. – С минуту он молчал, тщательно подбирая слова. – Вы не знаете, где я родился, откуда пришел. Когда мне было пять лет, мы с отцом потерпели крушение на острове у берегов Африки. Отец был ученым – чертовски хорошим. Он сохранял нам жизнь, пока нас не спасли, – когда Уэйд мысленно вернулся назад, его волевое лицо расслабилось. – Нас подобрал маленький летун-кокни. Заметил наши сигналы. Это было во время мировой войны. Этот кокни воевал и летал в Африке. Он подобрал нас… Был шторм, и мы сбились с курса. Спасения не вышло. Самолет разбился в долине, которая была отрезана от внешнего мира. Отца убили. Пилот – Тим Миггс, был ранен, но я отделался царапинами. Детская удача. В долине были люди, и они заботились о нас.

– Туземцы? – вставил Рыжий.

Улыбка Уэйда стала несколько странной.

– Наверное. Да, можно сказать и так. Они прибыли в Африку тысячи лет назад и никогда не покидали этой долины. Они были с Крита.

– С Крита! – у Реда отвисла челюсть. – Но…

– Я знаю. Но Крит существовал еще до Греции. Тысячи лет назад. Тогда он был вполне цивилизован и посылал исследователей в дальние уголки Земли. Некоторые из них достигли той долины в Африке и поселились там. Затем Крит пал, и африканские первопроходцы остались, где были, скрытые от своих врагов. – В голосе Уэйда прозвучало странное благоговение. – Представь себе – культивировать науку, в этой глуши, науку и секреты своей прародительской расы! Ибо у них была своя наука… Что ж, я был слишком молод, чтобы удивляться. Я был воспитан ими. Миггс

вроде как усыновил меня. Из долины не было выхода – когда-то существовал проход, но его засыпало много столетий назад. Так что я вырос в затерянной цивилизации и многому научился у туземцев. Жрецы многое мне показали. Например, как использовать гипноз. И Миггс внес свою лепту, научив меня ловкости рук. Я подозреваю, что в Лаймхаусе он был карманником, хотя он никогда не учил меня ничему воровскому. Хороший парень этот Миггс. Катастрофа искалечила его, и он умер через четыре года. Я вырос в этой долине, и однажды туда прибыл профессор Гэлбрейт. Лавина открыла проход в горах, и просто прошел в долину. Чистая удача! Уезжая, он взял меня с собой – вернул в лоно цивилизации и позаботился о том, чтобы я получил современное образование. Узы родства связали нас как отца и сына, хотя теперь наши пути разошлись, как и наши интересы. Но когда мы покинули долину, туземцы закрыли проход. Они достаточно узнали от Гэлбрейта о внешнем мире, чтобы пожелать остаться в изоляции. И мы с профессором всегда держали в секрете расположение этой долины.

На мгновение воцарилось молчание. А потом Заточка задал вопрос.

– Какое отношение ко всему этому имеет Минотавр?

– Выходцы с Крита поклоняются Минотавру – человеку-быку. Гэлбрейт использовал это слово в сообщении, чтобы сказать мне, где его искать.

– Во как… – протянул Дирк и поджал губы. – Ну, если Гэлбрейт не говорил, как кто-то узнал об этом месте?

Уэйд пожал плечами.

– Есть еще один вопрос… Нет, профессор не заговорил бы, если только они не дали дозу скополамина. А они, вероятно, так и сделали. И была только одна вещь, которую он вынес из долины.

– Что за вещь?

– Эта маленькая статуэтка, которую жрецы сделали для него – быка с головой Гэлбрейта. Это был в значительной степени комплимент, и я знаю, что его заслужил.

Уэйд взглянул на приборную панель и изменил курс.

– Как бы то ни было, – продолжал он, – босс Вардена похитил Гэлбрейта, выяснил то, что они хотели узнать, и доставил его на самолете в скрытую долину. Они могут подумать, что там спрятаны сокровища. Об этом я ничего не знаю. Но я знаю, что мы должны спасти профессора. Его похитители безжалостны, судя по тому образцу, который я получил! – его угольно-черные глаза злобно блеснули. – Я прожил среди этих людей много лет. По большей части это доброе, кроткое племя. Они не умеют воевать. Несколько гранат или пулемет – и в этой долине начнется настоящий ад. Я этого не допущу. Обитатели этой долины заслуживают того, чтобы их оставили в покое.

– Ну, – протянул Заточка. – И что дальше?

– Мы дозаправимся в Каире, а потом отправимся вглубь страны, за пределы Эфиопии, – потом Уэйд резко заметил: – Мне не нравится звук мотора. «Громовой жук» нуждался в дополнительной проверке. Но мы не могли ждать.

– По-моему, все в порядке, – возразил Рыжий. – В Каир, да? Славный городок. Для короткой остановки.

Уэйд не ответил. Он послал «Громового жука» вперед, а тот напоминал черную пулю в полете. Но Заточка резко взглянул на Рыжего.

– Думаешь, у нас будут неприятности?

– Может быть, – уклончиво ответил Рыжий. – Может быть, кто-то получил приказ остановить нас. Не знаю.

Гром задумчиво посмотрел на собственную узловатую гигантскую руку и медленно сжал кулак.

– Я бы и сам хотел разобраться с этими ребятами.

– Сладкое на третье, – заметил Заточка. – Однако, надеюсь, с нами поделятся.

– Это будет справедливо, – присоединился к нему Рыжий и достал еще один пистолет, чтобы почистить…

Но в Каире ничего не случилось. Действительно, ничего не происходило, пока «Громовой жук» не оказался далеко в глубине материка, над тропическими джунглями. Они были уже недалеко от места назначения, когда мотор начал давать сбои.