Шрифт:
Джинн 2.0
Мне всегда казалось, что о человеке многое может рассказать его манера курить табак. По табачному дыму можно определить характер, настроение и даже профессию. К примеру, человек профессии успешной и солидной и дым пускает соответственно: солидно, не спеша, согласно своему устойчивому материальному положению. Так курил сигару мой бывший командир сержант Малкович. А вот, скажем, страховой агент курит быстро, суетливо - оттого и дым его дешевых папирос быстрый, суетливый. По-своему курит бухгалтер, свой стиль у врача. Врачи курят особенно жадно и упоенно. Видимо, что-то им известно об этом зелье, известно то, что неведомо их пациентам.
В приемной компании "Сэсвитэр" дым клубился густо и часто. И уверенные лица сидящих напротив людей не обманывали меня. Дым выдавал их волнение. Еще бы! Как и я, они были безработными. Последний кризис вышиб из кресла не только министра, но и пополнил армию безработных еще тысяч на пятьсот. На улицу выбросили не только простых работяг вроде меня, но и умников с дипломами. Вот этих - что сидят напротив меня и нервно курят.
Время тянулось дольше - дым становился гуще. Я отчаянно кашлял, как рыба широко открывал рот, боясь задохнуться. Наконец, очередь дошла и до меня. Из кабинета отдела кадров вышел очередной кандидат. Судя по его угрюмому лицу, работу он не получил. Не особо надеясь, толкнул дверь кабинета и я.
Собеседование проводил служащий отдела кадров компании - какой-то важный мистер в дорогущем костюме. Я подошел к пластиковому столу, за которым он сидел с видом крайне занятого человека, и протянул ему диск со своей метрикой. Мистер устало, без особого интереса взглянул на меня, взял диск и утопил его в дисководе огромного офисного компьютера.
Зашла миловидная женщина средних лет и поставила на стол чашку. Запахло ромом и еще какой-то гадостью.
– Много там еще?
– отхлебнув из чашки, вяло спросил Мистер.
– Семь, - ответила женщина, сверившись со списком в руке.
– Еще семь кандидатов. Три астрофизика, два астробиолога, астрогеолог и астролингвист.
– Тут она запнулась.
– И вот - он, - небрежно кивнула она на меня.
– Слесарь.
– Кто?
– оживился Мистер и с веселым удивлением посмотрел на меня.
– Правда - слесарь? А разве такая профессия еще существует?
– засомневался он.
Мне стало ясно, что работу я не получу. Где мне тягаться с теми умниками в приемной? Когда все они - космонавты? А я даже не знаю, что такое гиперпереход и фотонные двигатели.
Так я и сказал работнику кадров в ответ на его вопрос, что я, слесарь, знаю о космосе.
Выслушав меня, Мистер расхохотался.
– Фотонные двигатели?
– переспросил он, утирая слезы, - Неужели эту чушь еще печатают в толстых глянцевых журналах?
– Не знаю, сэр, - смутился я, - я не очень-то люблю читать. Про них говорил мне сержант. Его фамилия....
– Плевать мне на его фамилию, - добродушно перебил меня Мистер.
– И кто же твой сержант? Астронавт?
– Нет, сэр. На гражданке он был литературным редактором.
– А ты, значит, - слесарь, - улыбнулся он.
– Совсем недавно, сэр, - пояснил я.
– Раньше я был солдатом.
– Вот как!
– Мистер заглянул в монитор компьютера, где синими буквами светились мои данные.
– Солдат - это хорошо. Солдаты нужны в космосе. Они везде нужны. Но работа у нас опасная и специфическая. Если ты погибнешь - кто-нибудь пустит по тебе слезу, сынок?
– Простите, сэр?
Должен вам признаться, что я немного тугодум. Таким уж родила меня мать. Увы, наверное, покойная.
– Родственники у тебя есть?
– со вздохом спросил кадровик.
– Мать жива?
– Не знаю, сэр!
– То есть как?
– Она в тюрьме, сэр!
– За что?
– Из-за отца, сэр!
– А что отец?
– У меня никогда его не было. Я зачат искусственно, сэр!
– А, понимаю, - нахмурился Мистер, - поэтому святейшие кардиналы и упекли твою мамашу. Что поделаешь - закон следует соблюдать, - строго добавил он.
– Так точно, сэр!
– Значит, ты - пробирочный, - интерес ко мне со стороны Мистера явно повысился.
– Да ты прямо идеальный! Как же это тебя отпустили из армии?
– Демилитаризация, сэр, - без запинки отчеканил я слово, которое запомнил твердо. Оно изменило мою жизнь.
– А, ну конечно! Когда клерикалы вышвырнули военную фракцию вон из Парламента, Родина перестала нуждаться в тебе, сынок, - сочувственно закивал кадровик ухоженной головой.
– Ну, что ж. Ты нам, пожалуй, подходишь. Но для порядка нужно одобрение старпома корабля. Подожди минутку, - и он потянулся к телефону.
После короткого звонка в кабинет вошёл старпом - мужчина в космической форме с суровым неулыбчивым лицом космического волка.
– Какой у него УИ?
– с порога, едва глянув на меня, прогремел он командным голосом, подобным шуму двигателей огромного звездного лайнера на старте.
Плохо дело: уровень интеллекта у меня был не высок. Не видать мне этой работы.
Кадровик еще раз посмотрел в монитор и назвал.
– Сколько? Всего-то?
– почему-то обрадовался старпом, и даже голос его зазвучал мягче, как двигатели у корабля поменьше.
– Да ты славный парень, хоть и не из умников, - обратился он ко мне.
– Будет от тебя толк, не то, что от этих самодовольных типов, - старпом с неприязнью глянул на дверь, за которой ждали очереди кандидаты с дипломами, - только и знают, что языками чесать, умничать, да в нарды обыгрывать. А ты, кстати, играешь в нарды?
– Почти нет, - робко признался я.
– Ничего, - ободряюще сказал старпом, - я тебя научу. Еще сыграем. Оформляйся!
Да, это был мой день. Меня приняли на работу. К тому же я стал астронавтом!
Едва я переступил шлюз космического корабля "Геркулес", мне навстречу вышел лысый мужчина с рыжими бакенбардами и в рыжем комбинезоне. Вместо приветствия я скупо улыбнулся. Мне казалось, что именно так должны улыбаться космические волки, одним из которых я теперь, наверняка, стану. Мужчина в комбинезоне ответил мне широкой улыбкой, пожал руку и нацепил на мою грудь круглую медную бляху. Я покосился на нее. На бляхе по краю было выгравировано "ВАЛЕНТИН мусорщик без категории". Не поверив глазам, я подковырнул надпись пальцем. Она никуда не исчезла. Я стал уборщиком на космическом корабле?