Джинкс
Шрифт:
– Симон – это кто? – спросил Ривен, когда все трое уселись у костра и Джинкс разворошил угли, чтобы огонь вспыхнул снова. Спать никому не хотелось.
– Чародей, на которого я работал.
– Вот кого мне действительно хочется встретить – чародея, – сказал Ривен. Он открыл было рот, собираясь что-то добавить, но запнулся и сконфузился. – Я мог бы… он мог бы… – новая пауза. – В общем, я думаю, что было бы чудесно познакомиться с настоящим волшебником.
– Поброди еще по Урвальду, и какой-нибудь тебе непременно подвернется, – сказал Джинкс. И обратился к Эльфвине: – Я вроде как в общем знаю дорогу к дому твоей бабушки.
– Ой, как хорошо, – оживилась девочка. – Мама дала мне указания, но какие-то не очень точные.
Джинкса радовало, что им по пути. Эльфвина нравилась ему, хоть разговаривать с ней было и труднее, чем с его воображаемой девочкой. Да и вообще, в компании веселее.
– Я тоже присоединюсь к вам, прекрасная дева, – вызвался Ривен. – Я склонен свести с твоей бабушкой доброе знакомство.
– Что-что? – переспросила Эльфвина.
– Он сказал, что будет рад познакомиться с ней, – пояснил Джинкс. В некоторых книгах, прочитанных им в доме Симона, встречались старомодные обороты, которыми изъяснялся Ривен.
– А сам-то ты куда шел? – спросила Эльфвина.
Какое-то время Ривен молчал, а после сказал, явно с трудом подбирая слова:
– Я пересекал Урвальд. Но буду лишь рад отклониться от моего пути, чтобы встретиться с твоей бабушкой.
«Интересно, – задумался Джинкс, – сколько времени нужно потратить, чтобы пересечь Урвальд?»
Когда наступило утро, они двинулись по тропе на запад. Джинксу казалось странным, что Ривен развернулся и пошел назад по уже проделанному им пути всего лишь для того, чтобы познакомиться с Дамой Гламмер.
Впрочем, странностей у Ривена хватало. Джинкс был бы только доволен, если бы Ривен снова взялся пересекать Урвальд с запада на восток, а их с Эльфвиной оставил в покое.
Они миновали немало боковых тропинок, а никаких указателей, говорящих, куда следует идти, в лесу, разумеется, не было.
– Ты уверен, что это правильный путь? – спросила Эльфвина после нескольких поворотов тропы.
– Да, – ответил Джинкс. – Мы идем на запад.
– Возвращаемся в мою страну, – подтвердил Ривен.
– А как зовется твоя страна? – поинтересовался Джинкс.
– Бахвалес. Она вон там.
– Стало быть, ты направлялся в Ключеземье? – спросила Эльфвина.
Джинкс вспомнил: Толливер Странник говорил ему, что Бахвалес лежит на западе, а Ключеземье на востоке.
Ривен на ее вопрос ничего не ответил, сказав лишь:
– Я должен покинуть Бахвалес, но все еще не покинул.
– Еще как покинул, – заверил его Джинкс. – Сам же говорил, что уже провел в Урвальде десять дней.
– Так ведь Урвальд принадлежит Бахвалесу, – сказал Ривен.
– Ничего подобного!
– Но король Руфус притязает на него.
– На Урвальд притязает и Синезуб, король Ключеземья, – сказала Эльфвина. – А до него от Калликомской прогалины десять дней пути на восток.
– Никаким королям Урвальд не принадлежит! – заявил Джинкс. – Он принадлежит… самому себе.
– Да, согласна, – сказала Эльфвина, – но это не мешает королю Синезубу называть его частью Ключеземья.
Она повернулась к Ривену:
– Почему ты покинул Бахвалес?
– Меня изгнали, – с гордостью сообщил Ривен.
– За что? – не отставала Эльфвина.
– Король Руфус сказал, что я анафема [18] .
– А ему эти, как их… нафемы не нравятся?
– Анафема, – поправил ее Джинкс. – Это что-то вроде проклятия. Видать, он и там людей грабил.
– Отнюдь нет, – возразил Ривен.
– Так за что же тебя изгнали? – снова спросила Эльфвина.
– За то, что я слишком уж подружился с дочерью короля.
Ривен сказал это, отведя взгляд в сторону, и Джинкс решил, что он соврал.
18
Анафема – отделение кого-либо от общины, изгнание, проклятие.
– Но я уверен, что твой король доволен тобой, прекрасная дева, – добавил тот.
– У меня нет короля, – возразила Эльфвина. – Я живу в Урвальде.
– Прошу простить, но ты сказала, что король Синезуб…
– Я просто знаю, кто он такой, только и всего. И он злой. Это всем известно. Он убил своего брата, настоящего короля, и жену брата, и их маленького сына.
– Ах, да. Я слышал об этом, – сказал Ривен.
– Конечно, и брат большой добротой не отличался. Его жена умерла сразу после рождения ребенка, и никто не знает, от чего, а король взял другую.
Джинкс уже слышал эту историю от Толливера Странника. Ничего интересного он в ней не усмотрел, просто отметил про себя, что личная жизнь королей мало чем отличается от жизни урвальдийцев – такая же запутанная. Он вскинул топор на плечо. Тропа разделилась на две. Одна уклонялась к югу, другая к северу. Джинкс выбрал южную.
– И вообще никакие короли меня не волнуют, – продолжала Эльфвина. – Я родом с Калликомской прогалины. Она лучше всех. Мы славимся нашим маслом, коровами и… правда, к нам только что варвары вторглись.
– Какой ужас! – воскликнул Ривен.
– Да нет, все не так уж и плохо. Некоторые варвары очень милы. Мама собирается за одного из них замуж.
– О… – Ривен не нашелся с ответом.
– Только она решила, что варвары могут невзлюбить меня из-за… ну, в общем, есть на то причина. Вот и отправила к бабушке, чтобы я пока там пожила. А ты уверен, Джинкс, что это правильная тропа?
– Конечно, уверен, – ответил Джинкс.
– Она много шире всех, какие я видел до сей поры, – сказал Ривен. – Ты не думаешь, что это Дорога троллей? Мне советовали сторониться ее.