Джинкс
Шрифт:
– Этого я не знаю, – ответила Эльфвина.
– Детей нет, – сказал Джинкс. Пожалуй, эта откровенность опасной не будет. Кто знает, как поступил бы Костоправ с детьми Симона, если б они существовали? Но почему все-таки рана Симона так взволновала Костоправа?
Чародей достал из кармана птичку. С мгновение вглядывался в нее, а потом сказал:
– У тебя есть три дня, Симон. Приходи сюда в последний день августа и принеси то, что украл у меня. Если появишься позже, то Джинкса, боюсь, уже не увидишь.
На кровати Джинкса поджидала небольшая стопка книг. Должно быть, их принесла Эльфвина.
Книг у Костоправа было гораздо меньше, чем у Симона. Возможно, потому что Костоправ не бывал в Самарре. Джинкс начал перелистывать их. Все они были написаны на известных ему языках, но не на самарране.
Дверное заклинание обнаружилось в третьей. Джинкс внимательно прочел его три раза подряд. В дверь постучала Эльфвина.
– Входи, – сказал Джинкс.
– Нашел что-нибудь?
– Да, – сказал Джинкс. Он повернул книгу так, чтобы девочка увидела заклинание. Эльфвина нахмурилась. – Что это за язык?
– Староурвийский.
– На урвийский совсем не похож.
– Это мертвый язык. Я такого заклинания никогда раньше не видел, но думаю, это то самое, которое использует Симон. Нужно представиться двери, сказать, что ты теперь главный, а после назвать тех, перед кем она должна открываться.
И он перевел для девочки заклинание на современный урвийский.
– Ты можешь велеть двери открыться перед нами?
– Если мне удастся правильно произнести заклинание, – ответил Джинкс. И это было большое ЕСЛИ. Он и простое-то открывающее дверь заклинание так и не освоил: то, о котором Симон сказал, что оно – обычное подъемное заклинание, только направленное вбок.
– О, тебе все удастся. Мы возьмем с собой Ривена.
Прекрасно. Будет кому еще полюбоваться на провал Джинкса.
– Ты говорил, что за той дверью скрыта половина силы Костоправа, – продолжала Эльфвина.
– Половина – это самое малое.
Сила эта ощущалась как переменчивая и опасная.
– Пойдем туда нынче ночью, – сказала Эльфвина. – После того как заснет Костоправ. Ой, я просто жду не дождусь!
А вот Джинкс подождал бы подольше. С превеликим удовольствием.
Когда все трое прокрались в лабораторию Костоправа, прихватив с собой свечи, и сдвинули с лаза каменную плиту, было уже далеко за полночь.
– Тише! – прошептал Джинкс, услышав, как плита заскрежетала по полу. Ему казалось, что каждое движение создает слишком много шума. Ступни спускавшихся в подземелье Эльфвины и Ривена грохотали по железным перекладинам, и те звенели как колокола. Джинкс с зажатой под мышкой книгой спускался последним.
Они подошли по проходу к обитой железом двери.
– Это и есть бутылки? – Ривен снял одну с полки, задумчиво вгляделся в покачивавшуюся внутри фигурку. – И с тобой тоже такое случилось, Джинкс?
Джинкс не ответил, однако удержаться от взгляда на бутылки не смог. Столько погубленных жизней! Не может быть, чтобы Симон так с ним поступил. Не может.
Он еще раз перечитал страницу староурвийской книги.
– Если хотите войти в дверь, вам лучше стоять поближе ко мне, – сказал он.
Ривен вернул бутылку на место, – даже при этом наделав слишком много шума, – подошел и встал рядом с Джинксом. Эльфвина встала с другой стороны. Готовый к неудаче, Джинкс заглянул в книгу. И прочитал вслух староурвийские слова.
Не произошло ничего.
Ривен с лязгом подергал ручку двери.
– Не сработало.
– А погромче шуметь ты не умеешь? – сердито спросил Джинкс.
– Да он спит – крепче не бывает. Я проверил, – ответил Ривен.
– Попробуй еще разок, Джинкс, – попросила Эльфвина.
Джинкс открыл было рот, чтобы сказать, какой смысл пробовать, если он знает, что не сможет? И вдруг в голове его прозвучал голос Симона: «Конечно, не можешь. Потому как думаешь, что не можешь». Ну правильно. Стало быть, сможет. Так?
– Заклинание не работает, – сказал он. – Мне нужно больше силы.
– Сила вокруг нас, – напомнила ему Эльфвина. – Ты сам это говорил.
Да, говорил. Смертная сила, упрятанная в бутылки, – и корчащаяся, куда более живая сила за дверью. Джинкс попробовал дотянуться до нее, но понял: это все равно что ловить рыбу голыми руками. Она все равно увернется.
А кроме того, Джинкс чуял, что дверь и заколдована была с помощью силы, которая хранилась в бутылках. И он вобрал ее в себя. В такой близи она наполнила его гнетущим, смертельным ужасом. Он почувствовал себя наполовину живым, наполовину мертвым, сила как будто подталкивала его, объясняя, как ею пользоваться.
И Джинкс снова произнес слова на староурвийском. Замок щелкнул, дверь приотворилась на ширину двух пальцев. Эльфвина и Ривен удивленно забормотали что-то. Джинкс толкнул дверь – та громко заскрипела. Он шагнул вперед.
– Ух ты! – промолвил рядом с ним Ривен.
– Ой, – прошептала Эльфвина.
Перед ними открылся другой проход. И вдоль его стен от пола до потолка выстроились человеческие черепа.
Настоящие. Джинкс видел, как Ривен протянул к одному руку, чтобы коснуться его и проверить. О да, настоящие. Джинкс просто знал это. Сотни черепов, отливавших в свечном свете зеленью.
Джинкс пошел по коридору, провожаемый взглядами пустых глазниц.
– По-вашему, это он их всех убил? – спросил Ривен.