Джон Голсуорси. Собрание сочинений в 16 томах. Том 9
Шрифт:
Хилери взглянул на свой стол.
— Времени нет, но я все-таки поеду. Просто беда, какую власть имеет над нами сыскной азарт. Подожди минутку, я только скажу Мэй и захвачу шляпу. Можешь пока поискать такси. Ступай к Сент-Панкрасу и жди меня.
Адриан пошел, оглядываясь по сторонам в поисках такси. Наконец ему попалась машина, ехавшая с Юстон-Род. Он велел шоферу развернуться и стал ждать брата. Вскоре показалась сухощавая, одетая в черное фигура.
— Что-то я не в форме, — сказал Хилери, задыхаясь, и влез в машину.
Адриан высунулся из окна.
— Вокзал Виктория, и побыстрее!
Хилери взял его под руку.
— Ни разу не выбирались с тобой за город, старина, с тех пор как лазили на вершину Кармарзен сразу после войны. Помнишь, какой был туман?
Адриан вынул часы.
— Боюсь, что не поспеем. Уж очень большое движение.
Некоторое время они сидели молча, подпрыгивая на сиденье.
— Никогда не забуду, я раз проходил во Франции мимо maison d'alienes [85] — сказал вдруг Адриан, — большое здание у самого железнодорожного полотна, окруженное чугунной решеткой. Какой-то несчастный раскинул руки, широко расставил ноги и вцепился в эту решетку, как орангутанг. По-моему, это хуже смерти. Там хоть добрая, чистая земля, да небо над тобой. Я жалею, что Ферза не нашли в реке.
— Мы еще ничего не знаем; может, мы гоняемся за ним впустую.
— Осталось три минуты, — пробормотал Адриан, — ни за что не поспеем.
Но тут в машине словно пробудились свойства английского национального характера: в последний момент она развила сверхъестественную скорость, а другие машины словно расступались перед ней. Рывок — и они остановились у вокзала.
— Ты спроси в кассе первого класса, а я узнаю в третьем, — сказал на бегу Хилери. — К священнику отнесутся внимательнее.
— Нет, — сказал Адриан, — если уж он поехал, то первым классом; тут должен спрашивать ты. А будут сомнения, — скажи им про глаза!
Худое лицо Хилери исчезло в окошке кассы и тут же показалось снова.
— Здесь! На этом поезде! В Петуорт. Скорей! Братья побежали, но не успели добраться до барьера, как поезд тронулся. Адриан бросился вдогонку, но Хилери схватил его за руку.
— Спокойно, старина, мы его все равно не догоним; но Ферз нас увидит, и тогда все пропало.
Они понуро направились обратно к выходу.
— Удивительно, как это ты догадался, — сказал Хилери. — Когда поезд приходит на место?
— В двенадцать двадцать три.
— Тогда мы можем догнать его на машине. У тебя есть деньги?
Адриан пошарил в карманах.
— Всего восемь шиллингов шесть пенсов, — с огорчением признался он.
— А у меня ровно одиннадцать шиллингов. Вот глупо!.. Придумал! Мы поедем на такси к Флер: если ее машина дома, она разрешит нам ее взять; либо она сама, либо Майкл нас отвезут. Машина не должна нас там связывать.
Адриан кивнул, все еще ошеломленный правильностью своей догадки.
На Саут-сквер Майкла они не застали, но Флер оказалась дома. Адриан знал ее хуже, чем Хилери, и очень удивился, что она так быстро все сообразила и вывела из гаража машину. Не прошло и десяти минут, как они пустились в путь. Флер сидела за рулем.
— Я поеду через Доркинг и Палборо, — сказала она, откидываясь назад. По этой дороге я могу гнать вовсю после Доркинга. Но что вы с ним будете делать, дядя Хилери, если вы его нагоните?
Этот простой, но существенный вопрос заставил братьев переглянуться. Казалось, Флер затылком почувствовала их растерянность, — резко затормозив машину под самым носом у собаки, которая чудом избежала гибели, она повернулась и спросила:
— Может, вы хотите прежде подумать?
Адриан молчал, поглядывая то на круглое лицо Флер с правильными чертами — это воплощение практичной, спокойной, уверенной в себе молодости, — то на худое, умное, изборожденное морщинами лицо брата, все такое же доброе, хотя страдания ближних и оставили на нем свой след.
— Едем, — сказал Хилери, — будем решать, как подскажут обстоятельства.
— Пожалуйста, остановитесь у почты, — добавил Адриан. — Я хочу послать телеграмму Динни.
Флер кивнула.
— Почта есть на Кингс-Род. Мне еще надо где-нибудь заправиться.
И машина двинулась в потоке других машин.
— Что мне написать в телеграмме? — спросил Адриан. — Сказать про Петуорт?
Хилери покачал головой.
— Скажи только, что мы, кажется, напали на верный след.
Когда они отправили телеграмму, оставалось всего два чага до прихода поезда.
— До Палборо пятьдесят миль, — сказала Флер, — а оттуда еще около пяти. Не знаю, хватит ли бензина. Посмотрим в Доркинге.
И хотя в закрытом лимузине разговаривать очень удобно, Флер будто онемела, сосредоточив все внимание на машине.
Сперва братья сидели молча, не спуская глаз с часов и спидометра.
— Редко я теперь езжу кататься, — негромко сказал Хилери. — О чем ты думаешь, старина?
— О том, что мы с ним будем делать.
— Если бы при моей работе я еще раздумывал заранее, я бы через месяц протянул ноги. В городских трущобах священник живет, как в джунглях, — того и гляди, из-за дерева выскочит тигр; вырабатывается какое-то шестое чувство, на него и приходится полагаться.
— Ну да, — сказал Адриан. — А я живу среди мертвецов и совсем неопытен в обращении с живыми.
— Отлично ведет машину, — вполголоса заметил Хилери. — Погляди на ее затылок. Так и видна сноровка во всем.
Изящная головка с коротко подстриженными волосами удивительно ловко сидела на белой круглой шее, — сразу видно, что она тут полновластная хозяйка.
Несколько миль они проехали молча.
— Вот и Бокс-Хилл, — сказал Хилери, — в этих местах со мной однажды случилась история, я тебе о ней не рассказывал, но никогда ее не забуду; вот пример того, как легко каждому из нас свихнуться. — Понизив голос, он продолжал: — Помнишь веселого священника Даркотта? Когда я учился в Бикерской школе — до Харроу, — он был там классным наставником; как-то раз в воскресенье он взял меня на прогулку в окрестности Бокс-Хилла. В поезде на обратном пути мы оказались одни в купе. Мы с ним дурачились, но вдруг он словно взбесился, глаза у него загорелись и стали какими-то безумными. Я совершенно не понимал, чего ему нужно, и порядком напугался. Потом он вдруг овладел собой. Все это произошло ни с того ни с сего. Разумеется, подавленный половой инстинкт… на какой-то миг он превратился в настоящего маньяка… ужасная штука. А ведь славный был человек. В нас живут темные силы, Адриан.