Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 1
Шрифт:
Хлопнув себя по колену, щелкнувшему, словно высохшая кость, старик произнес:
– Итак, вот к чему приводит ваше ребячество, Ашарат: погибнуть в грозу, глупейшим образом, от электрического разряда, который я мог бы отвести, имей я на это время, в свою печку. По-вашему, недостаточно того, что я подвергаюсь риску сломать шею по вине неловких или злых людей. Вы заставляете меня преодолевать трудности, которые посылает небо, иными словами, те, которые мне было бы легче всего избежать.
– Простите, учитель, вы еще
– Как! Разве я не излагал вам свою систему начал, лежащую в основе всего мироздания? Когда я открою секрет вечной молодости, мы еще вернемся к этой теме, а сейчас, понимаете, у меня нет времени.
– Так вы полагаете, можно остановить грозу?
– Не только остановить, но и отвести ее, куда вам заблагорассудится. В тот день, когда мне перевалит за сто лет и я смогу спокойно жить дальше еще лет пятьдесят, в тот самый день я обуздаю ее и поведу за собой так же свободно, как вы водите Джерида. А пока, Ашарат, прикажите поставить дымник на трубу, умоляю вас!
– Будет исполнено, не беспокойтесь.
– «Будет исполнено»! «Будет исполнено»! Опять в будущем, точно будущее принадлежит нам двоим! О, никто и никогда не поймет меня! – вскричал ученый, заметавшись в кресле и кусая кулаки. – «Не беспокойтесь»!.. И вы говорите, чтобы я не беспокоился! Да ведь если через три месяца эликсир не будет готов, все будет кончено для меня. Но уж если я переживу тот день, если я снова обрету молодость, гибкость мышц, свободу движений, тогда мне никто не будет нужен, никто мне не скажет «Я сделаю…», уж тогда я скажу: «Я сделал!»
– Можете ли вы сказать то же по поводу нашего с вами общего великого дела? Вы уже думали о нем?
– О, Господи, разумеется, да если бы я был так же уверен в моем эликсире, как уверен в формуле алмаза…
– Вы действительно в ней уверены, учитель?
– Конечно, потому что я его уже получил.
– Получили?
– Держите, вернее, смотрите.
– Куда?
– Справа от вас, вон в том небольшом стеклянном сосуде, да-да, вот в этом.
Путешественник с жадностью схватил сосуд, на который указывал Альтотас. Это был маленький хрустальный кубок тонкой работы, дно и стенки которого покрывал мельчайший порошок.
– Алмазная пыль! – вскричал молодой человек.
– Точно, алмазная крошка, а что в середине? Вглядитесь хорошенько.
– Да-да, вижу: алмаз величиной с ячменное зерно.
– Размер не имеет значения. Мы можем собрать воедино весь порошок, из ячменного зерна получим конопляное, из конопляного – горошину. Но ради Бога, дорогой Ашарат, в обмен на уговор, который я заключаю с вами, прикажите, пожалуйста, поставить мне дымник на трубу, чтобы в нее не попадала вода, а также подыщите хорошего кучера, чтобы гроза обходила нас стороной.
– Да-да, хорошо, не беспокойтесь.
– Опять! Снова ваше вечное «Не беспокойтесь», что за мучение! Молодость! Безрассудная, самонадеянная
– Учитель! – обратился к нему Ашарат. – Огонь гаснет, тигель остывает, что там?
– Взгляните сами.
Молодой человек повиновался, открыл тигель и обнаружил в нем кусочек остекленевшего уголька величиной с небольшой орех.
– Алмаз! – вскричал он. Затем добавил:
– Да, но непрозрачный, неровный, не имеющий ценности.
– Так ведь огонь погас, Ашарат, потому что на трубе не было дымника, понимаете?
– Ну, простите меня, учитель, – проговорил молодой человек, так и этак поворачивая алмаз в пальцах. Камень то играл гранями, то оставался темным. – Простите меня и скушайте что-нибудь, нужно подкрепиться.
– Пустое! Я уже выпил ложку эликсира часа два назад.
– Ошибаетесь, учитель, это было в шесть утра.
– Вот именно! А который теперь час?
– Скоро половина третьего ночи.
– Боже мой! – сложив руки на груди, вскричал ученый. – Еще один день позади, целый день потерян! Так дни стали короче? В сутках уже не двадцать четыре часа?
– Раз вы не хотите поесть, учитель, то поспите хоть немного.
– Ну что ж, я, пожалуй, сосну часика два. Но уж через два часа – заметьте время – через два часа вы меня разбудите.
– Обещаю.
– Видите ли, в чем дело, Ашарат: когда я засыпаю, – ласково проговорил старик, – я боюсь, что это уже навсегда. Так вы разбудите меня, не так ли? Не обещайте, лучше поклянитесь.
– Клянусь, учитель.
– Через два часа?
– Через два часа.
В это самое мгновение послышался топот копыт пущенной в галоп лошади. Раздался чей-то крик, выражавший беспокойство и вместе с тем удивление.
– Что бы это значило? – распахнув дверь, вскричал путешественник. Он спрыгнул на землю, не обращая внимания на подножку.
Глава 3.
ЛОРЕНЦА ФЕЛИЦИАНИ
Пока путешественник и ученый беседовали, сидя в карете, снаружи произошло следующее.
Удар молнии поразил лошадей, ехавших впереди, поднял на дыбы тех, что скакали сзади; дама, находившаяся в кабриолете, как мы уже сказали, потеряла сознание.
Она оставалась несколько минут без чувств, затем мало-помалу пришла в себя, так как причиной обморока был лишь страх.
– О Боже, – вымолвила она, – неужели все покинули меня и никто не сжалится надо мной?
– Сударыня, – послышался робкий голос. – Не могу ли я чем-нибудь помочь вам?
Услышав эти слова, которые, как ей показалось, кто-то произнес совсем рядом, молодая женщина встрепенулась и, просунув голову и руки сквозь кожаные занавеси кабриолета, оказалась лицом к лицу с молодым человеком, стоявшим на подножке.