Эдельвейс
Шрифт:
Фюрер потрепал Блонди по загривку и лёгоньким шлепком отправил собаку побегать.
Нынче он был в хорошем настроении и много говорил о перспективах германского сельского хозяйства. Гитлер так увлекся этой идеей, построить громадную, невиданную доселе железную дорогу из Южной Швабии на Восток – к Воронежскому и Украинскому чернозему, что с утра после завтрака говорил только об этом. Он показывал Гиммлеру альбомы, подготовленные в министерстве Шпеера в которых на цветных иллюстрациях были изображены диковинной величины вагоны, способные перевозить
– Глядите, Генрих, ширина колеи этой дороги будет вдвое больше обычной, три метра, – Гитлер тыкал пальцем в альбом и нетерпеливо перелистывал страницу за страницей, – я отдам приказ снять метровый слой чернозема в Воронежской и других губерниях юга России, потому что славяне элементарно недостойны этого дара природы. Мы будем вывозить этот природный дар в Германию, и наши крестьяне будут собирать на своей земле невиданные урожаи. А вот еще поглядите, Генрих!
Гитлер перевернул еще несколько страниц.
– Поглядите, наши инженеры из министерства транспорта разработают новые поезда, на которых можно будет не только вывозить в Германию украинский уголь и русский чернозем, но можно будет и комфортно путешествовать. Поглядите на эти двухэтажные пассажирские вагоны!
Гиммлер изобразил на лице вежливую заинтересованность и даже пару раз кивнул для приличия, хотя тема колоссальной железной дороги его мало интересовала.
Гиммлер приехал в Альпийскую ставку для того, чтобы предложить фюреру свой план организации диверсий на нефтеперерабатывающих заводах русских.
И начать Гиммлер решил издалека. Так, чтобы фюрер не заподозрил его в простом межведомственном интриганстве, в элементарной зависти к Канарису.
Гиммлер дождался, покуда фюрер наговорится о перспективах железнодорожного строительства и можно будет перевести разговор в иное русло.
Овчарка Блонди, вдоволь набегавшись по всем углам громадной террасы Альпийского дворца, снова подбежала к своему хозяину и дважды носом ткнулась ему в брюки, как бы приглашая пойти с нею погулять.
– Гюнше, заберите Блонди, пожалуйста, – крикнул Гитлер двухметровому эсэсовцу, молча наблюдавшему издали за прогулкой своего вождя.
Оскар Гюнше – блондин, красавец, штурмбанфюрер ваффен СС, был личным секретарем и телохранителем Адольфа Гитлера. Он был настолько красив, что с него можно было писать портреты идеального германца – хозяина и властелина Нового порядка, истинного немца Будущего Тысячелетнего Рейха.
Гюнше поймал Блонди за ошейник и увел собаку в неведомые собачьи кулуары.
– Мой фюрер, – начал Гиммлер, воспользовавшись наступившей паузой, – меня беспокоит состояние дел в ведомстве рейхсминистра авиации Геринга.
Гитлер стоял вполоборота к говорившему и казалось не очень его слушал. Фюрер глядел вдаль, в горы и взор его был как бы слегка затуманен.
– Наша авиация не может долететь до главных нефтяных месторождений русских в Баку и разбомбить их, как англичане это делают с нашими нефтеперегонными заводами в Плоэшти,
Потому что Мильх заказывает для Люфтваффе только легкие одномоторные и двухмоторные самолеты? У нас есть данные, мой фюрер, что еврей Мильх получает комиссионные от коцерна Мессершмитт – Бёльков-Бломм. Он заказывает нашим авиапромышленникам не те самолеты, которые нужны фронту, а те самолеты, которые Юнкерсу и Мессершмитту легче изготовить.
Гиммлер сделал паузу и продолжил говорить.
– В тоже время сам рейхсминистр Геринг окружил себя недопустимой роскошью. Этот его дворец Карингхалле, он стоит сорок миллионов рейхсмарок, на эти деньги можно было бы построить двести четырехмоторных бомбардировщиков дальнего действия и разбомбить Баку. И разбомбить Баку, чтобы отрезать силы русских под Сталинградом от горючего для их танков и самолетов.
Гиммлер внимательно следил за выражением лица фюрера.
Тот все стоял вполоборота и так же безучастно глядел в горные дали.
– О чем он думает? – спросил себя Гиммлер.
– Мы не занимаемся вульгарным критиканством, мой фюрер, – Гиммлер развил тему, – наше ведомство разработало свой альтернативный план, как ударить по русским нефтепроводам. Группа наших парашютистов из "пятьсот первого" парашютно-десантного батальона во главе со штурмбанфюрером Скорцени, готова вылететь на планёрах в район основной транспортировки русскими нефтепродуктов и произвести там мощные диверсии, которые надолго прервут снабжение русских войск бензином.
Фюрер наконец-таки повернул голову в сторону говорящего.
– Вы говорите, что Мильх еврей? – спросил Гитлер, и тут же сам ответил, – оставьте Герингу самому решать, кто в его ведомстве еврей, а кто не еврей. И вообще, Герман лучше нас с вами знает, как организовать авиацию. Мы с ним давно решили, что все что летает – принадлежит ему. Не забывайте, Генрих, не забывайте, что Герман не простой ветеран нашего движения, и в восемнадцатом году он получил свой Большой крест "pour le merite" за тридцать лично им сбитых англичан.
Гитлер взмахнул рукой и обернувшись лицом к Гиммлеру добавил, – а что до диверсии на русских коммуникациях, то пусть пока этим занимается Канарис, вам, дорогой Генрих, есть чем заняться, хотябы наведите наконец порядок на Балканах, в Югославии. Вы держите там целых три дивизии войск СС, а партизан у этого их так называемого "маршала" Тито становится все больше и больше! Займитесь своими прямыми обязанностями, Генрих, и не лезьте в дела других ведомств!
И для убедительности Гитлер два раза ткнул пальцем Гиммлеру в грудь.