Единоборец
Шрифт:
– Спасибо, – говорит она.
– Не за что. Вы здесь совершенно не причем. Я делал это не ради вас.
Из-за холма появляется машина. Это наше с Кларой такси. Такси подъезжает и останавливается метрах в пяти от нас. Полицай Дима садится в свою машину, разворачивается и машет нам рукой на прощание. На шоссе становится тихо. Шуршит тихий ветерок, совсем по-весеннему светит солнце, вдалеке переливаются прозрачные здания пансионатов.
– И что теперь? – спрашиваю я. – Все это было страшно, но сейчас у меня такое чувство, словно выключили музыку. Ничто никогда не повторится.
– Позволь, я тебе скажу одну вещь, – говорит Клара. – Я, конечно, не лучшая девушка в мире, куда уж мне, но у меня есть одно важное преимущество перед ней: я настоящая. Поэтому, когда-нибудь, тихим вечером, я приду к тебе. Я позвоню в дверь, войду, сниму пальто и поцелую тебя в прихожей. Потом ты будешь сидеть в кресле, а я у тебя на коленях, и мы будем смотреть глупейшее цирковое шоу с клоунами. Потом я приготовлю блинчики на кухне, твои любимые, мы поужинаем, приглушим свет и будем танцевать с тобой под тихую медленную мелодию, разговаривая обо всем на свете и, в первую очередь, о нас. Когда я положу тебе голову на плечо, ты ощутишь легкий аромат моих духов, такой легкий, что он неразличим для обычного человеческого обоняния. А под утро, когда еще совсем темно, когда тротуары усыпаны тонким свежим снежком, я не уйду от тебя, закутавшись в короткую шубку, и проходящий автомобиль не осветит мою уходящую фигуру для того, чтобы ты смог увидеть ее в последний раз и запомнить. Потому что я навсегда останусь с тобой. А знаешь, почему я останусь?
– Почему?
– Потому что такие мужчины, как ты не могут ходить по земле без посторонней помощи. Это будет просто преступлением с моей стороны, если я тебя не спасу.
– Ты думаешь, что этими словами можно закончить книгу?
– Конечно. В сказке, как и в жизни, последнее слово должно принадлежать женщине.
Февраль, 2004.