Единственная для невольника

Новикова Татьяна О.

Да кто он такой, что посмел надеяться на счастье?

Жалкий раб.

Ночь была длинна и полна воспоминаний. Слова Алисы. Губы её нежные со вкусом ягод. Трепет касаний. Каждая улыбка, предназначенная только ему. Одному.

Как можно было оттолкнуть её?

Что он будет делать, если Алиса решит, что ей не нужен обезображенный изнутри невольник? Если оставит его своим хранителем, но найдет знатного жениха?

Она ведь плакала вечером, уверяла его в искренности своих чувств, а он…

Не

лгала, не скрытничала. Всегда была откровенна. Почему он вообще усомнился? Что за бес его попутал?..

К рассвету Стьена словно толкнуло что-то в грудь: иди к ней!

И он пошел. Наткнулся посреди коридора на неё, теплую и дрожащую от страха. Сжал со всей силы, мысленно пообещав никогда уже не отпускать. Извинялся, зацеловывая мокрые от слез щеки. Касался мягких губ, не в силах оторваться.

Алиса была его снадобьем. Живительной влагой. Чудодейственным зельем.

Быть может, если он сумел подчинить её резерв, то и с остальным они разберутся. Вместе. Вдвоем. Друг ради друга.

…Ночью перед отъездом Стьен вновь делил с Алисой постель. Слышал, как лихорадочно бьется её сердце, как она мечется во сне, съедаемая кошмарами. Успокоилась только к полуночи, когда жирная золотая луна взгромоздилась на небосклоне.

Вдруг дверь приоткрылась, и молоденькая служанка замахала рукой, смотря на не спящего Стьена. Мол, подойди же, скорее.

Он осторожно отстранился от Алисы, которая недовольно проворчала что-то и сгребла подушку в охапку.

— Что такое? — спросил у служанки в коридоре.

— Мистер Трозз вызывает тебя к себе. Без-от-ла-га-те-ль-но, — с трудом выговорила она последнее, сложное слово.

Хм. Что-то случилось?..

В кабинете Инварра Трозза, кроме самого хозяина, обнаружился ещё один мужчина. Средних лет, густоволосый, низкорослый и весь какой-то съежившийся. Словно само присутствие с мистером Троззом выводило его из колеи.

Этого мужчину Стьен видел давным-давно, когда только очутился в поместье. Лекарь. Именно он проверил рабов после невольничьего рынка, убедился, что с ними всё в порядке в физическом плане. Залечивал мелкие раны перед тем, как отправиться в гимназию.

— Звали?

— Да, спасибо, что пришел. Целитель должен тебя осмотреть, — хмуро сказал отец Алисы.

— Стойте смирно, — пробубнил лекарь, выплетая руками какую-то руну, судя по всему, сканирующую. — Ага-ага. Так, ну это понятно. Это у всех бывает. А это? — он пожевал губу. — Ага, тоже нормально. А вот это?

Так, в тишине, прерываемой только бормотанием, минуло несколько минут.

— Всё в порядке, мистер Трозз, — наконец, объявил лекарь. — Не вижу ни единого повода для переживаний.

— Замечательно, — усмехнулся мужчина. — Можете быть свободны.

Целитель выскользнул быстро и бесшумно, только бы не оставаться более в кабинете.

— Что это было? — Стьен удивленно покосился на дверь.

— Прости меня, мальчик, но я должен был убедиться ради собственного спокойствия. Вы завтра уезжаете, и я не смог бы жить, съедаемый незнанием. Ты сможешь иметь детей. Всё хорошо. Надо выпить за это.

Отец Алисы разлил черный ром по двум стаканам и передал один Стьену. Так, как передают свободным людям, но не рабам. Затем отсалютовал и, пригубив алкоголь, спросил:

— Ты любишь мою дочь?

— Всем сердцем, — ответил коротко, выдержав взгляд.

— Ты будешь оберегать её?

— Каждую секунду своей жизни.

Инварр Трозз одобрительно ухмыльнулся.

— Мальчик, я не буду лукавить. Вряд ли получится освободить тебя от рабских оков, но я попытаюсь. Необходимые запросы будут разосланы уже сейчас, — он тронул ладонью стопку запечатанных писем, — да только эти бюрократы наверняка их проигнорируют.

— Ничего страшного. Меня не тяготит мой статус. Но спасибо за то, что вы попытаетесь.

Какая разница, кем он является на бумагах? Рядом с Алисой он свободен. Он может дышать полной грудью. Ходить, расправив плечи. Не бояться собственного мнения.

За эти месяцы он совсем позабыл, каково это: склоняться пред кем-то или молить о пощаде. Забыл вкус плети на обнаженной спине. Забыл и жгучую боль от прикосновений.

Всё это было в какой-то другой жизни. В мире, где не существовало кареглазой колдуньи, что навсегда пленила Стьена.

Он вновь узник, но отныне это добровольное решение. Ничто и никогда не заставит его расстаться с ней. Их жизнь поделена надвое, и каждую секунду они проживут с упоением.

Её магия струилась меж его пальцев. Так легко, безо всякого напряжения. Стьен ненавидел чародеев, а теперь осознавал, как приятно мысленно перебирать энергетические струны, направлять потоки.

Он сам словно обратился в мага благодаря Алисе.

Благодаря её проклятию.

— Алиса никогда бы не избрала недостойного человека, — подытожил Инварр Трозз. — Прошу только, не предавай её. Ты держишь сердце моей дочери в своих ладонях. Не растопчи его по случайности.

— Никогда.

Они чокнулись. Зазвенело стекло.

Завтра начнется первое боевое задание. За ним придет второе и третье. Бесконечные переезды, короткие остановки для передышки.

А потом, через месяцы или годы, Алисе захочется осесть, и они отыщут местечко, которое придется обоим по душам. Заживут в маленьком доме — или особняке, не столь важно! — и будут уезжать оттуда только по поручениям гильдии.

Стьен обязательно уговорит её обвенчаться. Потому что так правильно. Потому что Алиса будет прекрасно смотреться в подвенечном платье.