Единственное число любви
Шрифт:
…В городе стояла жара. Проснувшись в первое воскресенье июня в залитой солнцем квартире, я вдруг ощутила вокруг себя совершенно невыносимую пустоту. Я заставила себя подняться с постели и стала заполнять ее хозяйственными хлопотами, но привычные мысли о возвращении Кирилла растворялись в душном воздухе, и легче не становилось. Тогда, решив дать им материальное подтверждение, я отправилась к нему.
Здесь все оставалось таким же, как в утро нашего прощания, и только пятно ржавчины под неплотно закрытым краном да скопившаяся пыль говорили о давнем отсутствии хозяина. Медленно обойдя квартиру, я села за письменный стол, за которым
Я узнала, что картина, которую он снимает, называется «Единственное число любви», и это название… Оно показалось мне категоричным, даже жестоким. Пусть язык и не допускает множества «любовей», думала я, но ведь я, живая женщина, сейчас люблю Кирилла, а раньше любила мужа. Игорь — мое прошлое, от которого я, несмотря ни на что, не готова отречься… А название фильма подразумевало именно отречение.
Впрочем, вряд ли это название придумал Кирилл… Так или иначе, мои воспоминания плавно перетекли в мысли о его неизвестном прошлом.
…Дальнейшее было каким-то безумием. Моя ревность потребовала немедленного выхода, любого. Перерыв ящики письменного стола, я вскочила, едва не опрокинув стул, и заметалась по квартире. Не знаю, каким чудом мне удалось потом замести следы этого лихорадочного обыска, но Кирилл ничего не заметил…
Случившееся не делает мне чести, и я умолчу о нескольких открытиях, сделанных мною на пути к главному.
Пакет с ее фотографиями я нашла на верхней полке встроенного шкафа в прихожей. Самым ужасным было то, что я ее однажды видела. И она некоторое время занимала мои мысли.
Я уже знала, что Кирилл отличный фотограф. Он умеет улавливать самую суть так, что она сразу становится ясна любому зрячему. Но если всмотреться в фотографии повнимательнее, то увидишь и нечто большее — отношение фотографа к предмету съемки, которое часто оказывается совершенно неожиданным, парадоксальным. Великолепные темные розы могут в его исполнении вызывать отвращение, а вид огромной мусорной свалки — нежность… Когда я увидела это своими глазами, восторги по поводу его операторской работы перестали казаться мне преувеличенными.
…Сутью женщины на фотографиях были порочность и равнодушие ко всему на свете, кроме ее собаки, которая присутствовала на многих снимках. Обнаженная, женщина была даже более некрасива, чем я представляла себе после нашей единственной встречи.
Но Кирилл любил ее! Он любовался ею и обожал каждый изгиб ее худого тела — не понять это было невозможно.
Мое знакомство с нею — если это можно назвать знакомством — случилось в самые плохие для меня времена. Я еще искала для Игоря каких-то целителей и экстрасенсов, но уже понимала, что это ничего не изменит. Стояла ранняя весна, люди на улицах чему-то радовались, а моя жизнь стремительно неслась под откос.
В один из таких дней мне позвонила давняя подруга и тоном, не допускавшим возражений, сообщила, что сейчас ко мне приедет. Я еще могла как-то сохранять лицо в поликлинике — но не дома, где в любую минуту дня и ночи мог появиться пьяный Игорь. Отговорившись ремонтом в квартире, я предложила Татьяне встретиться в кафе, но она,
В мединституте я училась отлично, Татьяна — кое-как, но подруги ближе ее у меня никогда не было. Выйдя замуж за известного кардиолога, она вместе с ним переехала в Москву и теперь работала не по специальности, а устраивала какие-то выставки, часто ездила за границу… С чем-то подобным был связан и ее нынешний приезд.
Я не буду пересказывать подробности нашей встречи, описывать антикварный интерьер гостиной известного художника, в которой мы в результате оказались, — сейчас это не имеет никакого значения, а тогда я все воспринимала сквозь густую пелену своей беды. Но появление этой женщины с огромной псиной произвело впечатление даже на меня.
Никаких норм поведения для нее, по-видимому, не существовало. Войдя в гостиную, она, ни с кем не поздоровавшись, потрепала хозяина по гладко выбритой щеке и, взяв со стола его недопитый бокал, поднесла к своим капризно изломанным губам. Пес стоял рядом с нею, подозрительно осматривая окружающих, и успокоился лишь возле ее ног, когда она села в кресло. Художник продолжал рассказ о своей парижской выставке, но теперь он обращался только к ней. Пришедшая курила, глядя в угол комнаты и всем своим видом демонстрируя брезгливую непричастность к происходящему.
— Господи, неужели это еще кому-то интересно? — вдруг тихо процедила она сквозь зубы, но так, что услышали все.
В комнате на мгновение повисла тишина. А потом, к моему удивлению, художник стал оправдываться. Некоторое время она со снисходительной усмешкой слушала, прежде чем произнести:
— Не узнаю тебя, Шед. Может быть, это влияние твоей новой жены? — Жена художника, миниатюрная блондинка, внимательно рассматривала кольцо на своей полупрозрачной руке и делала вид, что ничто, кроме зеленоватого камня, ее не интересует. — Мне жаль тебя. — С этими словами она лениво поднялась и, сопровождаемая псом, который окинул присутствующих взглядом, не обещавшим ничего хорошего, покинула гостиную.
Потребовалось немало времени и несколько бутылок вина, прежде чем атмосфера гостиной восстановилась.
— Кто эта женщина? — спросила я, когда мы с Татьяной вышли в поздние сумерки Литейного.
— Ольга? — Моя подруга сразу поняла, о ком я спрашиваю. — А черт ее знает. Где-то снималась, о чем-то писала… Богема.
— Она что, бывшая любовница этого художника?
— По-моему, она любовница всех сколько-нибудь стоящих мужчин в этом городе, а бывшая или настоящая — кто знает… И при этом у нее двое детей и прекрасный муж. Но сама она любит только своего пса. С ним, думаю, и живет. — Я в изумлении уставилась на Татьяну. — А чему ты удивляешься? — спросила она. — Что, никогда про такое не слышала?
…Кто-то сказал, что настоящее исчезает, а прошлое остается. Эта ужасная женщина — прошлое Кирилла, а я — всего лишь настоящее… Я не могла смириться с этим тогда, сидя на полу в прихожей его квартиры, не могу и сейчас.
Сегодня — премьера «Единственного числа любви». Мне кажется, что картина имеет какое-то отношение к той женщине, Ольге. С утра ее тень преследует меня, не отпуская. Я боюсь, что она появится на просмотре…
Между Кириллом и мною до сих пор ничего не решено. Вернувшись из Вологды, он сказал, что о наших будущих отношениях мы поговорим после премьеры.