Единственный дракон. Замок княгини
Шрифт:
– С чего ты взял, что я пойду? Хватит уже расстраивать княжну Лиолину. Ей больше нравится, когда меня нет.
– Не говори глупости, - Ардай поморщился.
– Пойдем.
Ему всегда хотелось, чтобы Шала была рядом. Да, она ниберийка, ну и что? Они ведь вместе. И семья не возражала, но, скорее, потому, что против нибериек как бы не принято возражать, что есть они, что нет их. Не пригласят, но и не прогонят. Даже за семейным столом - отнесутся, как к должному. Как это они говорят... Шала не женщина, а погода. Таких не стоит любить, они не становятся жёнами, они всегда уходят. И многие тут с интересом ожидают, когда от него уйдет Шала...
Шала улыбнулась ему, помахала рукой и медленно истаяла, становясь всё более прозрачной. Её любимая шутка, да...
Посомневавшись капельку, менять ли рубашку на более нарядную, он решил не менять, и, как был, спустился вниз, в столовую. Церемонно поклонился от дверей всем сразу. Дед, сидящий во главе стола, улыбнулся и махнул рукой - садись уже, дескать. Дядюшка-князь так и опалил взглядом. Рядом с ним сидел Джелвер, друг дяди и, по совместительству, тоже нянька Ардая, этот был как всегда приветлив и невозмутим, ну разве что смотрел с легкой насмешкой. Джелвер был черным драконом, как и князь, и сам Ардай. Еще Джелвер, единственный из присутствующих, был магом, то есть обладал не только драконьей силой, но и магическим даром, соддийцам, в общем-то, не свойственным.
Как видно, они только что о нём говорили, но непонятно, что рассердило князя?
Лиолина вот улыбнулась. Когда с ним рядом была Шала, она не улыбалась.
Кама поставила перед Ардаем тарелку с большим куском рыбного пирога и ласково потрепала по волосам.
– Что ты забыл в башне у магички?
– спросил Дьян.
Ардай, который было уже поднес пирог рту, положил его, не успев откусить. Что ж, вот и ответ...
– Тебя там не было, дядя. Как ты узнал?
– Я тебя спросил!
– рявкнул князь.
– Я познакомился с ней, вот и всё. Мне захотелось. Моя бывшая невеста, как никак.
– А головой подумать забыл? Насчет того, чтобы не усложнять нам дело? Теперь что, прикажешь подтирать ей память?
– У нашего князя хорошее зрение, юный друг мой, - добавил с улыбкой Джелвер.
– А ещё имей в виду, что если дракон на фоне облака прикроется дымкой, то его не сможет разглядеть даже другой дракон.
– Просто я тоже хотел навестить её, и потолковать кое-о-чем, - пояснил князь спокойнее, оказывается, у неё там не протолкнуться.
Ардай чуть не ввернул, что у них было не любовное свидание, а, скорее, официальное, так что дядя запросто мог присоединиться.
Промолчал, и хорошо.
– Я был там с Шалой, - пояснил он, стараясь говорить спокойно, - иначе как бы попал в запертую башню? И в подтирании памяти нет необходимости, дядя. Я ничего особенного ей не сказал. А что я жив - так меня и в Варге, и в Шайтакане видели, это и так известно. Я пленник тут - это всё, что она узнала. От жениха ещё привет передал.
– От жениха!
– князь неловко толкнул стакан с травником, который полетел бы со стола, но Кама, сидевшая тут же на углу стола, своей силой подхватила его и вернула на место.
– Благодарю, Кама, - буркнул князь.
– Видишь ли, мы как раз говорили об этой девушке, - сказал Дед спокойно и даже доброжелательно.
– Её скоро предстоит отправить домой. К тому же Джелвер вот полагает, что она всё-таки не магичка, по крайней мере, не пользуется магией сознательно. Никаких таинственных способностей, непонятных и опасных, у неё нет. Да хоть бы и были - пусть живет подальше от нас, и всё.
– Почему-то, однако, её семейство к нам слегка неравнодушно! Не желает просто жить подальше, - с иронией бросил Дьян.
– Это верно, - не стал отрицать дед, - но их неравнодушие нас особенно не беспокоило. В отличие от неравнодушия покойного, недоброй памяти, достопочтимого имперского мага Каюба. Ты сказал малышке, что её отец погиб?
– Нет. Говорю же, я ничего особого ей не говорил.
– Хорошо. Пусть узнает, вернувшись домой. Мы не подряжались сообщать дурные вести.
– Шала тоже сказала об этом... То есть, о том, что Кантана не магичка.
При имени девушка князь вздрогнул и поднял на него взгляд.
– Да? Я же говорил, надо было сразу спросить у ниберийки, - вскинулся Джелвер.
– Ты сам проверял и заявил мне, что магическое воздействие было, - бросил князь.
– А оно было, - и бровью не повел дракон-маг.
– Но вовсе необязательно это была её магия. Пойми же, князь мой, не всегда можно сразу и точно определить такие вещи. Магия - часть нашего мира, и она способна проснуться сама, как отклик.
– Отклик на что?!
– На происходящее, - Джелвер был сама невозмутимость.
– Ты, парень, ощутил рядом с девушкой какое-нибудь воздействие?
– это относилось к Ардаю, конечно.
– Никакого, дядя.
– Ты всё-таки поел бы, Дьян, - посоветовала Кама, - и сразу почувствуешь себя лучше.
– Спасибо, Кама. Хоть ты обо мне беспокоишься, - усмехнулся князь, и Дед в ответ тоже насмешливо прищурился.
Ардай прикрыл рот ладонью, чтобы ненароком не улыбнуться. Ввиду того, что открыла ему Шала, неудовольствие князя получало иной, вполне определенный смысл.
Его суровый дядя, возможно, действительно влюблен, но даже запрещает себе в этом признаться, потому что такое немыслимо - чтобы князь Дьян испытывал нежные чувства к дочери своего врага. И ему не нужна итсванка в жёнах, а не в жёнах...
Не женой, а, к примеру, любовницей она ему тоже не нужна. Итсванки чаще рожают детей от соддийцев, чем соддийки. Дети-полукровки, наверное, князю тоже нежелательны, особенно если они будут внуками мага Каюба.
Каюб собственноручно убил княгиню Аолу Дьянну, мать князя. И чуть не погубил его дочь. Смерти Каюба, должно быть, радовалась вся Содда!
Нет, князь Дьян никогда не позволит себе любить ленну Кантану Каюбу, даже скрывая это от всего света. Это попросту невозможно. И не посмеиваться, в сущности, тут надо, а сочувствовать. Хотя, вот Ардай сам недавно был влюблен, и столько всего готов был натворить ради своей любви, а она просто прошла. Только воспоминания и остались, даже без грусти - просто воспоминания. Любовь проходит, вот и всё...